Держава (том второй)

— Ха–ха–ха, — неожиданно рассмеялся отец, позвонив в колокольчик, и велев запыхавшемуся лакею: — Аполлон, голубчик, будь добр, пригласи ко мне денщика и этого чёрта, Ванятку. Сейчас узнаешь, как говорится, из первых уст, про заметку в газете, — ответил на вопросительно–удивлённый взгляд сына. — Помнишь о чём речь? — взял со стола чуть облитый коньяком газетный лист и с удовольствием стал читать: «Недавно в одном большом петербургском чайном магазине разыгралась следующая сцена, закончившаяся едва не составлением протокола. В магазине состоят на службе в качестве приказчиков — японцы. В магазин явилось двое господ, спросили чаю, и стали внимательно разглядывать японцев–приказчиков. Затем один из покупателей, — то Ванятка был, — оторвался от чтения отец и вновь уставился в газету, — внезапно взял японца за плечо и слегка стал трясти его. Японец закричал, сбежались другие. Посетитель по очереди потряс и их. Перепробовав всех японцев, оригинальный покупатель стал извиняться «за беспокойство», так мотивировав свои действия: — Из запасных я. Может быть, на войну придётся идти, а японца никогда в глаза не видал. Вот и пришёл «примериться». Нет, не годится — жидок японец против нашего брата. Мне одному таких штук шесть, семь нужно «на левую руку». — И ещё раз вежливо извинившись, забрали пол фунта чая и удалились», — засмеялся Максим Акимович. — А вот и герой публикации, — увидел вошедшего конюха и денщика. — Иди, — кивком головы отпустил лакея. — Спасибо, Антип о случившемся рассказал, и я дело уладил, — уселся в кресло генерал, добродушно оглядев богатыря Ванятку. — Одним махом — семерых побивахом, — вновь затрезвонил в колокольчик. — Стакан принеси, — велел вбежавшему Аполлону.

Стакан нашёлся в кабинете.

— Наполни, — велел лакею, и самолично преподнёс конюху. — Молодец! — похвалил покрасневшего парня.

Посмеявшись рассказу Ванятки, Максим Акимович велел Аполлону принести ещё бутылку и сделал вывод: — Шапками азиатов закидаем! Правильно говорю?

— Так точно, ваше превосходительство, — рявкнул Антип.

— Даже не сумлевайтесь, — потряс на этот раз не японца, а оброненной господами газетой Ванятка.

— Сейчас зачту, — взял из его рук газету Максим Акимович: «Японское правительство отдало приказ своим миноносцам внезапно атаковать нашу эскадру, стоявшую на внешнем рейде крепости Порт—Артур. По получении о сём донесение Наместника Нашего на Дальнем Востоке, Мы тотчас же повелели вооружённой силой ответить на вызов Японии. Объявляю о таковом решении Нашем, Мы с непоколебимою верою в помощь Всевышнего и в твёрдом уповании на единодушную готовность всех верных Наших подданных встать вместе с Нами на защиту Отечества».

Отпустив будущих героев, генерал предложил сыну тост:

— За победу! — стоя выпили они.

В благодарность за интересную информацию сын тоже прочёл корреспонденцию: «Отзывы иностранцев о войне. Лондон. 27 января. Английские корреспонденты во Франции вынуждены сообщать о единодушном сочувствии французской печати и народа к России и решительном осуждении действий Японии, признаваемых во Франции возмутительными». — Очень хорошо, — нашёл другую статью: «Берлин. 27 января. «Кроме социалистической и еврейской печати, все газеты осуждают дерзкое нападение Японии без объявления войны, а также подзадоривание Англии, и возлагают ответственность на обоих». — А вот в Москве что пишут: «Трудно передать то впечатление и то единодушное глубокое негодование, которое произвёл хищнический набег японцев на нашу мирно стоявшую эскадру, без соблюдения общепринятых условий объявления войны».

— Мартышки — они и есть мартышки, — подытожил отец. — Наливай–ка, сынку, — разохотился он. — И ещё чего прочти.

— О-о! Это, пап, тебе будет интересно: «Высочайшим приказом по военному ведомству от 28-го января, наместнику на Дальнем Востоке генерал–адьютанту Алексееву предоставлены права главнокомандующего всеми сухопутными и морскими силами на Дальнем Востоке».

— Об этом назначении знаю. Всё верно. Нужно единоначалие, но кандидатура подобрана слишком одиозная, — вздохнул Рубанов–старший. — Адмиралы под его начало идти не хотят, что о генералах говорить… Правда, не твоего ума, сынку, дело. Наливай–ка лучше ещё по единой.

Аким не обиделся. Действительно, подпоручику нечего делать в высших государственных сферах.

— Есть ещё интересное сообщение, — развернул он газету. — Телеграфируют из Нью—Йорка, что общество и печать в преобладающем большинстве настроены против русских. Японские известия о победах радостно приветствуются. Первый чек по сбору пожертвований в японский военный фонд был послан японскому консулу одним американским купцом. Евреи принимают особенно живое участие в этом сборе.

— Ну вот. А потом хотят, чтоб к жидам в России положительно относились, наполнил рюмки Максим Акимович.

— Следующая статья. В Берлине, в одном из концертных заведений, которое любят посещать евреи, когда несколько японских студентов вошли в залу, публика стала их приветствовать… Картавая публика потребовала, чтоб оркестр сыграл японский гимн.