Держи меня крепче (СИ)

- @Нецензурная речь@! Я его посеял, пока мы с тобой тут в кошки-мышки играли, — недовольно заявил муж.

— Ясно, — выдохнула я.

Почему-то язвить сил уже не было. Да и обвинять не особо хотелось.

— Это ты виновата, — ткнул в меня Шер.

— Ага, — я кивнула, соглашаясь.

— Даже отрицать не будешь?

— Не-а.

— Так скучно, — расстроился он.

— Ничего, скоро нас обнаружат, и… всем будет весело… — обречённо сказала я.

— Мы сейчас выйдем. Я открою дверь! — возбудился Артём.

— Да, конечно. Я в тебя верю. Йу-ху, — произнесено было совершенно безжизненным тоном.

— Не веришь, но это ничего. Сейчас будешь благодарить меня.

— Ага…

Он без спроса, выдрал из моих волос шпильку, которая и так никакой функциональности не несла — причёска уже давно порушилась — и стал ковыряться в замке. Ну, что ж, удачи тебе, ворюга недоделанный.

— Оп-@Нецензурная речь@! — матерно срифмовал взломщик, как только защёлка клацнула, и повернул ко мне свой радостный оскал. — Мы свободны!

В его мечтах, наверное, я должна была исторгнуть радостный клич индейцев племени Тумбы-Юмбы с традиционными плясками и прыжками через костёр, а также одарить его комплиментами по поводу его уникальнейших способностей и воистину драгоценных рук, но я всего лишь без энтузиазма сказала:

— Супер…

— Чё так хило? — тут же набычился обнадёженный Шер.

Я лишь поморщилась от этого его плебейско-шелупоньского «чё». Он обратил на это своё внимание, сверкнув глазищами и вздёрнув нос к потолку, а затем высунул его за дверь. Со скоростью полёта тапка за тараканом его очаровательный орган обоняния вернулся в пределы территории комнаты, а дверь оказалась надёжно захлопнута, и для большей надёжности ещё и озамочена удачно подвернувшейся под руки палкой, на поверку оказавшейся зонтом-тростью, который прекрасно обустроился на ручках-скобах, несколько примитивных для местной обстановки и атмосферы каменных замков, рыцарей, прекрасных дам.

Ах, о чём это я? Если я и дама, то увы и ах, боле не прекрасная. А вот мой рыцарь, в сверкающем брендовом одеянии сейчас мало был озабочен неподходящими дверными ручками.

— Кто поверг тебя в шок? — спросила я, не очень надеясь на ответ.

Это и понятно. Мои попытки к сарказму воспринимались людьми неадекватно. Обычно они считали, что я слишком серьёзна для подобных шуток и поэтому обижались, принимая мои изречения как стремление обидеть и угнетать. Якобы у каждого бывает плохое настроение, и нечего его так активно демонстрировать. Да и сейчас настроение было препаршивым, честно говоря. Но невероятным образом мой суженный-ряженный воспринял меня если не серьёзно, то полусерьёзно. А если совсем на чистоту, то в его глазах плескалось нечто похожее, как мне казалось, на страх.

— Это не шок. А искреннее желание самосохраниться, чтобы попасть на следующий левел. Сечёшь? — я не секла, хотя он был убедителен. И эти глаза с холодом Арктики, и насупленные брови, и даже набухшая мускулатура, которая явно проступала сквозь пиджак и гипнотизировала своей окаменелостью — все говорило о его обстоятельном тоне. Мой припадочный мертвецкий настрой унесло вместе с кочующей стаей диких куропаток, бешено и целенаправленно улепётывающих от стрельбы браконьеров, куда-то за горизонт.

— Само…сох…раниться?.. — отчего-то медленно и с придыханием переспросила я. Мне попросту стало страшно. Не то, чтобы я это осознавала мозгом, скорее только телом, которое заразилось от излучающего вокруг себя в диаметре метра на два ауру бессознательной тряски поджилок Шера.

Мой брутальное чмо, то есть мачо, внутренне содрогался от перспективы выползти в коридор. А я из чувства солидарности содрогалась с ним на пару. В его голосе не было и намёка на боязнь, но я её чувствовала. Неужто во мне проснулся спящий доселе великий эмпат? Либо такое возможно, либо я опять впала в состоянии фантазирования. Но его чувства сейчас были для меня как на ладони, что было так ново. Ощущение симбиоза чувств, то есть страхов. Ново и странно, и страхово. Каламбур какой-то.

Артём напряжённо кивнул и низким голосом добавил:

— Там охрана. Так что дверь — не вариант.

Он это сказал и всё рассеялось. Будто и не было никакого симбиоза. Всего лишь моя шальная мечтательная натура, которая придумала себе загадку.

Сейчас я могла решить, что он боится охраны, которая так надругалась над ним в нежном лоллипопном периоде, что тот случай оставил в его душе глубокий след, и правильно бы решила. Ведь так оно и было на самом деле. Но я этого не поняла в меру того, что вижу лишь вещи, лежащие на поверхности, а не то, что глубоко внутри. И я и представить себе не могла, что эту пикантную историю с охранниками он никогда никому не рассказывал, а я у него вызывала некое странное и непонятное чувство доверия, как это бывает с самыми близкими людьми. Но, во-первых, он и сам этого не осознавал, а во-вторых, эти фантазии были слишком невероятны, чтобы мой интеллект был способен в них поверить.