Держись подальше

В метро теперь свободно, благодать. Повсюду на полу и сиденьях зелёные и оранжевые стикеры: где можно стоять, куда нельзя садиться. Я бы оставил их навсегда. И в центре сити теперь приятно прогуляться вечером: ни толкотни, ни шума, лишь мягкий гул доносится от автомагистрали. Стало заметно свежее. Воздух очистился от жирного запаха человеческих испарений. Я оглянулся по сторонам и снял с лица маску, постоял немного, посмотрел в небо. Обычно над сити яркое зарево и звёзд не видно. Теперь, когда огни приглушили, можно различить созвездия. Я не знаток астрономии, могу распознать только Медведицу, но ковша в здешнем небе не увидеть, и серп луны лежит на боку. Чужое небо – одним словом.

Мыслями который раз за сегодня вернулся к матери. Надо бы позвонить ей, предостеречь, чтобы сидела дома, не шастала по магазинам и купила в аптеке хирургическую маску. Хотя она вряд ли послушает, только покивает, мол, ладно, а сама как жила, так и будет жить, привычкам не изменит. Я звоню ей нечасто, может, раз в две недели. Разговоры у нас странные, больше молчим. Она мне уже не рассказывает про одиночество в четырёх стенах. Ей даже кошку не завести – астма. И я ей почти ничего не рассказываю: работа – в порядке, устаю, денег хватает. Про девушек она не спрашивает. Как-то мы поругались на этой почве, с тех пор вопрос женитьбы и внуков закрыт. Когда ждать в гости, она тоже уже не спрашивает. Последний раз я приезжал года три-четыре назад, не вспомню точно. Просидели с ней две недели у телевизора – пойти некуда, с одноклассниками я связи не поддерживаю, с роднёй мы завязали так давно, что и не вспомнить лиц. Кажется, в тот приезд мы с матерью и поссорились, а может, раньше, по телефону. Что за блажь – жена, дети, дом, машина, кредит… Это их поколение: семью не создал – считай калека. И не важно, что жена тебя всю жизнь презирает, пилит, изменяет или даже поколачивает. Семья – нерушимая ячейка, ведь снаружи всё должно выглядеть красиво или, во всяком случае, не хуже, чем у других. Сейчас не женятся, а счастливых пар больше, я в этом уверен. Матери не понять. Соседка у неё незамужняя родила и с коляской возле дома прогуливается, не стесняется сучка, что нагуляла. Мать с ней здороваться перестала. А сама-то незамужняя залетела. Расписывались они с отцом, студентом по международному обмену, уже когда пузо торчало – на фотографиях видно.

– Что это? Ты беременная тут? – я сунул матери под нос фотографию.

Она надулась и два дня со мной не разговаривала. Не понять её. Она всегда любила меня вопреки. Вопреки чему конкретно, я никогда точно не знал, но всегда догадывался, что этих вопреки много. Иногда мне кажется, что она любит меня даже вопреки тому, что я её сын. В этом простом и естественном факте я всегда чувствовал какую-то вину. Наверное, я не должен был родиться, но вот родился, и с тех пор она обречена любить меня до конца своих дней, но самого факта рождения простить мне не может.

В прошлый приезд я открыл для неё счёт в банке, положил денег и завёл платёжную карту. Мать после долгих уговоров взяла, но так ни разу и не воспользовалась. Спрятала подальше в шкафу под простынями. Я время от времени напоминаю ей про деньги, а она: «Да-да, пусть лежат, пока справляюсь». Знаю я, как она справляется: подгнившие яблоки в супермаркете покупает, да самые дешёвые бумажные сосиски. Мать никогда не жалуется, только любит меня в укор за то, что я пытаюсь ей помочь. Я тоже не жалуюсь. Она меня научила. Однажды заявила: «Это хорошо, что ты – молчун, я за тебя не волнуюсь, а так бы переживала, мучилась, а помочь и нечем». Тогда я подумал и понял, что тоже люблю её вопреки.

А сегодня почему-то хочется позвонить ей: «Мам, я встретил девушку, кажется, я ей тоже нравлюсь».

Достал телефон, нашёл номер матери и передумал звонить. Ничего ещё не случилось, а случится… Обязательно случится! Завтра понедельник и у нас с Юли рабочий день. Мы пойдём обедать вместе, и я клятвенно обещаю открыться ей. Да ведь я уже открылся! Она всё поняла и не оттолкнула. Она никуда не денется. Завтра…

Я потыкался ещё в телефоне, механически открыл почту. Там было несколько сообщений: какой-то спам и очередная корпоративная рассылка. В теме письма значилось: «Переходим на работу из дома начиная с понедельника».

Я остолбенел.

– Только не сейчас! Ну почему именно с понедельника?!

И как только я не увидел этого сообщения раньше, ведь пришло оно почти три часа назад. Зачем-то вбил себе в голову, что некрасиво при Юли копаться в телефоне. Разве ушёл бы от неё, знай, что завтра уже не будет! Нам и встретиться-то больше негде: несколько остановок метро теперь как другая планета. Ограничения по передвижению вступают в силу с понедельника, технически они уже работают, время – за полночь. Я возвращался последним поездом. Хотелось прямо сейчас позвонить Юли, но решил и этого не делать – она могла уже лечь в постель. Когда прощались, выглядела усталой.