Дерзкая штучка

– А что вы собираетесь предпринять? – спросила я едва слышно.

– Пока думаю, как быть со всем этим, – призналась она. – Хотя, согласно закону о частной сыскной деятельности, такого содержания информация должна быть немедленно передана в правоохранительные органы, а ее сокрытие является преступлением.

– Где же здесь криминал? – недоумевала я, вновь устремив свой взор в экран телевизора. – Ругаются, машут руками…

– Не торопись, будет, – заверила Юля.

Тем временем Старик схватил Горлова за отвороты халата и встряхнул. Тот оттолкнул его. Снова стали ругаться. Вернее, кричал один, Старик, а Горлов оправдывался и виновато отводил взгляд в сторону. Неожиданно Старик толкнул Горлова. Тот полетел на спину и ударился головой о стену. Хотя я пригляделась и увидела в том месте часть трубы и кран. Все сделалось красным. Ноги лежавшего на полу Горлова затряслись. Старик бросился к нему и стал шлепать ладошками по лицу. Потом выпрямился и устремился к столу. Схватил графин с водой и вернулся к уже застывшему неподвижно Горлову. Старик вылил на него воду, отбросил графин и попытался усадить. Тщетно. После того как стало ясно, что Горлов умер, Старик стал кому-то звонить и метаться по кабинету. Вот он бросился к дверям и закрыл их на замок. Снова прижал трубку к уху и стал ходить из угла в угол, с кем-то разговаривая и оживленно размахивая руками. Наконец в кабинете стали появляться люди. Это были крепкие парни. С собой они принесли пластиковый мешок.

– Здесь неинтересно, – прокомментировала Тихонова и перемотала запись до того момента, как в кабинете зажегся электрический свет, а Старик исчез. Парни, которые укладывали труп Горлова в мешок, слонялись без дела или играли в карты. Наконец пришел высокий и нескладный мужчина. Он что-то сказал парням. Они схватили мешок с телом и потащили к выходу. Появился какой-то коротышка, который принес ведро с водой и огромный баул, из которого достал странную одежду. Это было что-то вроде дождевика, в которых ходят в ненастье старушки. Он был из прозрачного полиэтилена. Коротышка украсил голову шапочкой, похожей на ту, что надевают хирурги во время операций. Мне ничего не резали, и я даже мысленно сплюнула через левое плечо, но видела такие в кино да в свои редкие визиты в больницы. Закончив одеваться, мужчина вынул из баула небольшой пылесос и стал скручивать разборную ручку для щетки.

– Это уборщик Старика, – прокомментировала Юля.

– Уборщик?! – протянула я, не понимая, зачем нужно таскать с собой таких людей.

– Не в том смысле, что наводит порядок, – стала объяснять Тихонова. – Так мы еще называем людей, которые ликвидируют улики. Поверь, они уникальны. Ведь нужно знать, какие следы могут оставаться после тех или иных видов преступлений и какими способами их удалять.

– Теперь ясно, – проговорила я, глядя во все глаза на этого человека.

Отчего-то он вселял в меня ужас больший, чем сам Старик.

«Наверное оттого, что впитывает после каждой уборки в себя весь негатив», – сделала я вывод.

Юля стала вслух рассуждать:

– То, как он обстоятельно подготавливается, наводит на мысль, что его умение ликвидировать следы преступлений в команде Старика востребовано.

Тем временем с головы до ног облаченный в полиэтилен уборщик залил пеной весь пол и стену, у которой лежал несчастный. Потом взял какой-то скребок и стал ее убирать.

– Это рутина, – пробормотала Юлия, и картинку сменила другая. На этот раз изображение шло с видеокамеры, установленной во дворе. Было видно не только, как парни укладывали мешок с телом в багажник, но и номера машин.

– Почему столько мешков? – недоумевала я, глядя на то, как по дорожке, к стоявшему среди деревьев микроавтобусу волокут еще два. Причем крепкие на вид парни сгибаются под их весом.

– Они перебили охрану, – прокомментировала Юля.

– Господи! – ужаснулась я и прижала к щекам ладошки.

– Теперь поняла? – спросила Юлия.

– Поняла, – подтвердила я. – А почему без звука?

– А он нам не нужен, – сказала она. – Налицо факт тяжкого преступления…

– Но ведь он его случайно убил, – проговорила я. – Зачем столько людей…

К горлу подступил ком, и я не договорила.

– За случайно бьют отчаянно, – произнесла Юлия. – Как большинство олигархов, Старик в перспективе метил во власть. А кто его, даже с легкой статьей, пропустит? Вот он и попытался следы замести. Для него человек – никто…

– И сколько он из-за этого осиротил семей? – проговорила я вслух.

– Как минимум три, – ответила Тихонова.

– Что мне теперь делать? – задалась я вслух вопросом.

Неожиданно меня словно ударило током. Я вдруг представила этого самого уборщика в своей съемной квартире. Причем так отчетливо, что нос защекотал запах порошка. Отчего-то в моем воображении он натирал шваброй место, где Мишка недавно справил нужду.

– И-и-и! – запищала я. – Меня тоже убьют!

– Успокойся! – потребовала Юля. – И возьми себя в руки. Ничего с тобой не случится, если будешь выполнять все мои требования.

– Говорите, что я должна сделать? – попросила я, прижимая платок к глазам.