Дерзкие забавы

Но все остальные препятствия – те, которые я считала непреодолимыми еще пару недель назад, включая нашу склонность к пикировкам и его мужской авторитаризм, – почему-то больше не имеют значения. Мы как-то стали мягче, нашли какой-то способ существовать мирно. И еще мне нравятся эти его игры с веревками. Нравится то, что работа руками и веревки настолько плотно вошли в его жизнь, что это заставляет его страстно хотеть и меня втянуть в этот мир, впутать меня в это.

Оливер видит меня в окно и машет, приглашая зайти внутрь. Теперь мне приходится идти и притворяться, что на самом деле я ищу Лорелейн, потому что… А зачем еще мне приходить в магазин комиксов? Мы с Лолой дружим достаточно давно, чтобы у меня могли возникнуть свои предпочтения, но Оливер понимает, что единственной причиной, по которой я могу отличить Хэллбоя от Эби Сапиен, является коллекция Лолиных футболок. Я делаю глубокий вдох, чтобы успокоиться и внушить самой себе: раз я здесь – я здесь для того, что увидеться с ней.

Маленький колокольчик тренькает, когда я открываю дверь.

– Ты здесь, Лола!

Лола отрывается от чтения и просто улыбается. Оливер протягивает сдачу покупателю, благодарит его, а потом смотрит на меня.

– Он сегодня в Л-А.

– Блин, – бормочу я. – Проклятье.

Мой пульс учащается при мысли о том, что Финн отправился в Лос-Анджелес встречаться с большими телевизионными шишками. У него самые развитые жизненные инстинкты из всех, кого я знаю, но все же я чувствую легкий укол разочарования и обиды, что он не пришел ко мне за моральной поддержкой.

Ух, мои дела и правда плохи. Совсем плохи. Я схожу с ума.

– Ты не работаешь сегодня? – спрашивает Лола.

– Нет, – отвечаю я, разваливаясь в кресле рядом с ней. – Я изменила график, потому что мама сегодня начинает химиотерапию, и потом папа сказал мне прийти к ней завтра, а сегодня не приходить.

– Чем ты вообще занимаешься, Чендлер Бинг? – спрашивает Оливер, смеясь.

Я смотрю на него с удивлением. Я и не знала, что он нас слышит, и на какое-то мгновение впадаю в панику, потому что я ведь упомянула о маминой «химии». Но Оливер совсем не выглядит удивленным: либо он не слышал эту часть нашего разговора, либо Лола уже рассказала ему и он знает, что нельзя спрашивать меня об этом.

Я думаю, не рассказал ли он Финну. Но если рассказал, почему Финн не спросил меня об этом?

– Статистическим анализом и реконфигурацией данных, – выдумываю я, подыгрывая ему. – А что Финн, собственно, делает в Л-А?

– Не знаю-р, – отвечает он, и мне нравится его акцент – то, как он прибавляет звук Р ко всем словам, которые заканчиваются на гласную. – Он хмурится: – Он на самом деле не хочет говорить о том, что он здесь делает. Финн всегда был этаким загадочным и задумчивым типом, но… не знаю. Он очень скрытный на самом деле.

Я чуть было не даю сама себе пять от понимания, что я знаю что-то, чего не знает Оливер. Оливер ведь ближе всех с Финном. Мы чуть-чуть говорили о его работе и его семье, но все, что касается любовных дел Финна, – для меня полнейшая загадка. И чем больше я хочу его видеть, тем сильнее мне не нравится мысль о том, что у него могут быть другие девушки и что он делает с ними то же самое, что мы делали в домике Оливера, а потом на моем диване… Делает то, что заставило меня почувствовать, будто с моих представлений о сексе и близости стерта (сорвана) мутная пленка, о существовании которой я и не подозревала. И вот мы здесь, в магазине, одни, в отсутствие Финна. Разве могу я упустить такую возможность что-нибудь раскопать?

– Значит, ты не знаешь, что привело сюда Финна на несколько недель? – я решаю начать издалека, с профессиональной темы. – Но похоже, что он в основном увлечен своим семейным бизнесом?

Оливер кивает.

– А его мама умерла, когда ему было двенадцать, да? И спустя всего несколько лет у его отца случился инфаркт и инсульт, поэтому Финн встал у руля? В буквальном смысле.

– И это сильно затрудняет возможность с кем-то встречаться.

Упс! Мой план потихоньку-полегоньку терпит крах. Лола фыркает в мою сторону, переворачивая страничку в своем комиксе и не глядя на меня, а Оливер посылает мне лукавый взгляд.

– Я знаю, что Финн мне все бы рассказал, – заверяю я его. – Если бы я спросила.

Оливер изучает меня некоторое время, а потом проводит пальцами под нижней губой:

– Ну так спроси его об этом.

– Я не хочу, чтобы он знал, что я хочу знать, – говорю я, изображая Капитана Очевидность. – Да ладно тебе, Оливер.

Смеясь, он произносит:

– Вы двое запутались совсем.

– Ну да, потому что это ведь только у нас одних есть секреты? – я указываю ему глазами в сторону Лолы, которая по-прежнему читает у меня за спиной.

Оливер отвечает мне взглядом побежденного и признает: «Справедливо». Он только что вслух признался, что неравнодушен к Лоле! У меня голова идет кругом!