Дерзкий

Как оказалось, более чем достаточный. Навскидку – сотен десять-двенадцать. Правда, большая часть – далеко не элита. Боевые пастухи, если можно так выразиться. В степи – грозная сила. А вот насчёт штурма крепостей – не факт.

Будь в Самкерце хотя бы полтысячи воев, ничего бы хузарам не светило. Даже при наличии «пятой» колонны внутри.

К сожалению, главной ударной силы, нурманов, в крепости не было. Где-то шастали с ярлом-воеводой во главе. То есть понятно где. Разбойничали.

Потому рассчитывать Рёрех мог только на собственные силы и лояльность горожан. Именно лояльность, а не поддержку. Аланская стража, например, сразу заявила, что драться с хузарами не намерена. Мол, не для этого их нанимали. Учитывая же, что большую часть населения составляли именно хузары… Повезёт, если в спину не ударят.

Нет, даже и без нурманов под рукой Рёреха была немалая сила. Почти три с половиной сотни воев, если включить в список нескольких оставшихся в городе нурманов да вычесть раненых и недужных. В поле против хузар русам не выстоять, а на стенах – вполне.

Если бы не два «но»: изрядную протяжённость самих стен и ненадёжность горожан, которых было в разы больше, чем русов.

Убедившись, что все городские ворота – под контролем, а стены – под присмотром, Рёрех собрал совет: старшая гридь, нурманский хольд с рукой на перевязи, представители городского самоуправления и командир аланской стражи.

Сергея не позвали.

Зато его неожиданно позвал Стрымак. Боец проставлялся свободным от несения караула друзьям по случаю производства в гридни.

По выслуге ему – давно пора. По боевым качествам – тоже. Не хватало только Подвига.

И в качестве такового Стрымаку зачли вчерашнюю оборону ворот и по факту спасение города от захвата.

– Я сотнику сказал, что моей заслуги нет, – сообщил собравшимся Стрымак. – Это он, Варт, недругов распознал и тревогу поднял, – новоиспечённый гридень хлопнул по плечу сидевшего рядом Сергея. – Но вот, всё равно почтили. Так что в долгу я перед тобой, Варт, и в немалом. Не угляди ты лазутчиков, мы бы все там легли. И мы, и вы, – Стрымак глянул на дружинников-киевлян строго. – Мал ты, Варт, да удал! Люб ты мне! Будь же мне другом!

– Любо! – заорали дружинники. – Слава!

Местные из холопов, прибиравшиеся во дворе крепости, покосились на радующихся воев и на всякий случай отошли со своими совками-мётлами подальше.

Странные они, эти чужаки. Враг у стен, а они ликуют. Видать, война для них – в радость.

Слава так слава. Сергей не возражал. Кивал, улыбался. Его отношения с киевской дружиной, похоже, шли на лад. И это хорошо. Все его грандиозные планы на будущее как раз с Киевом и связаны.

Впрочем, попировать как принято, с полудня до утра – не получилось. Кому-то в караул, кому-то – на инструктаж. Город-то в осаде.

Сергея же вызвали к наместнику.

Совещание кончилось, план обороны выработан, и Рёреху понадобились исполнители этого самого плана. Одним из таких оказался Сергей.

– Скажи мне, Вартислав, можно ли доверять Машегу?

Вопрос понятен. Машег – хузарин, и там, за стенами – тоже хузары. Одноплемённики и единоверцы.

– Как мне верь, батька.

Сергей знал то, о чём неизвестно княжичу.

Машег, побывав на стене, вмиг оценил состав атакующих. И заявил, что, во-первых, тут нет воев хакана Беньяху, во-вторых, профессиональных воев среди осаждающих вообще немного. В основном местное ополчение. Но повода для радости он, Машег, не видит. Здешнее ополчение стрелы мечет получше, чем киевская гридь.

Сергей с этим утверждением мог бы поспорить, но не стал. В целом Машег прав. Стрелять эти пастухи умеют.

Ещё один минус: отбивать Самкерц пришли родичи бывшего правителя Самкерца Булана. Следовательно, договориться с ними – не получится. Они пришли мстить.

А вот для самого Машега это был безусловный плюс. У рода Рузиев с этим кланом дружбы нет. Собственно, у Рузиев много с кем дружбы нет. Даже с самим большим хаканом отношения не лучшие. Но с этими – настоящая вражда. И список обид длиной в фарсах[19].

– Как мне верь! А почему спрашиваешь?

– Хочу отправить весть нурманам. Морем.

Чёрт. Возможно, Сергей поторопился с рекомендацией.

Прибывшие отвоёвывать город хузары захватом гавани тоже озаботились. Но припозднились. Кораблики посолиднее, как мирные, так и боевые, от берега успели отойти. Они остались на рейде, потому что пускаться в сколько-нибудь дальнее плавание с экипажами из нескольких человек было опрометчиво. Успели удрать и лодочники, промышлявшие переправой и круизами в ближайшие селения. И значительная часть рыбачьих судёнышек. В гавани осталось десятка полтора лодок, чьи хозяева оказались недостаточно расторопными или были уверены, что их не обидят, и два корабля, вытащенных на берег для серьёзного ремонта.