Дерзкий роман (ЛП)

Я машу рукой. — Я волновался, что со всеми твоими акциями ты в конце концов попытаешься вернуться. — Бормочу я себе под нос. — И я не мог этого допустить. Представь мое приятное удивление, когда я увидел, что ты готов продать так много своей власти, папа. — качаю головой. — Тебе действительно следует быть осторожнее с теми, с кем ты ведешь дела.

Папа рычит в потолок.

Я позволяю ему кричать об этом. Что еще он может делать, кроме как шуметь? У него отняли власть. Все, что он может делать, это лязгать, как пустая консервная банка, которую пинают по улице.

— Ты… — Он тычет в меня пальцем. — Ты предал меня. Ты предал свою собственную семью.

— Я защищаю то, что для меня важно. Если бы ты сделал это, возможно, ты бы не оставил после себя столько разрушений. — Я указываю на дверь. — Мистер Стинтон, ваших оставшихся акций больше не хватает, чтобы обеспечить тебе место в совете директоров. Я вынужден попросить вас уйти. — Я отодвигаю стул во главе стола. — Или вас выпроводят.

Папа совершает еще один отчаянный обход комнаты.

На него никто не смотрит.

Никто не предлагает ему передышки.

О, как пали могущественные.

Он выбегает, хлопая дверьми с такой силой, что они ударяются о стену. Отступление — его единственный вариант. По крайней мере, он идет по этому пути с изяществом. Хотя я играю жестко, я действительно не хотел, чтобы моего собственного отца уводили из компании.

Когда воцаряется тишина, члены совета вскакивают на ноги.

Один за другим.

Пока все не встанут.

Затем они аплодируют.

— Поздравляю, мистер Стинтон.

— Мы с нетерпением ждем, как вы воскресите Stinton Group из мертвых. Снова.

Я киваю и смотрю, как они выходят.

Когда Тревор тоже пытается уйти, я хватаю его. — Ты. Давай поговорим.

— Я впечатлен, старший брат. Я не знал, что кто-то может пойти против папы и победить. Тебе не нужно беспокоиться обо мне. — Он одергивает куртку и ухмыляется. — Просто продолжай выплачивать чеки, спаси меня от тюрьмы, и я не буду путаться у тебя под ногами.

Я хмуро смотрю на него. — Тревор.

Он останавливается и оглядывается на меня.

Я складываю пальцы домиком. — С этого момента и впредь я тебя увольняю.

— Что? — Его глаза вылезают из орбит. — Ты не можешь этого сделать. — Подойдя ко мне, Тревор орет: — Я отдал тебе свои акции. Взамен ты всегда ведешь мои дела. Таков был уговор.

— И эта сделка расторгнута. — Я поднимаюсь во весь рост и смотрю сверху вниз на своего младшего брата. — С этого момента ты будешь работать за все, что зарабатываешь. Ты пойдешь на общественные работы. И если ты снова попадешь в беду, я не собираюсь вносить за тебя залог. — Я кладу руку ему на плечо. — Но я буду навещать тебя в тюрьме.

У него отвисает челюсть.

— Ты мой младший брат. Я люблю тебя. Но мне надоело убирать за тобой.

У меня звонит телефон.

Я убираю руку с его плеча и выуживаю устройство из кармана.

— Макс, не поступай так со мной! — Тревор кричит. — Макс! Мааааааакс!

Имя Хадина заполняет экран моего телефона.

Я киваю Хиллсу, который удовлетворенно кивает мне в ответ, и выхожу из зала заседаний. Прижимая телефон к уху, я рычу: — Хорошее время. Я как раз подумывал отправиться на ипподром.

Корона Stinton Group официально на моей голове, но мне не терпится сбросить ее. Всего на мгновение.

— Подумал, что ты можешь так сказать. Именно поэтому я затеял небольшую игру. Хочешь поиграть?

Я смеюсь. Хадин был таким с тех пор, как я в детстве бегал по ипподрому его семьи.

У меня есть игра. Хочешь поиграть?

Эти игры последовали за нами во взрослую жизнь. Хотя сейчас ставки выше, чем леденцы на палочке и игрушечные пистолеты.

— Да, и какой приз? — Я ослабляю галстук.

Мне приятно чувствовать солнечные лучи на своем лице.

— Ты узнаешь, когда приедешь сюда.

Я смеюсь, а затем поворачиваюсь к Хиллсу. — Теперь ты второй в команде, Хиллс. Ты можешь разобраться с делами, пока я ухожу?

— Ты не собираешься сразу окунуться? У нас много дел.

— Не-а. — Я качаю головой. — Stinton Group больше не собирается меня поглощать. Кроме того, я слышал об этом маленьком умении, называемом делегированием…

Он смеется и отдает мне честь. — Я буду держать оборону.

Я киваю, сажусь в Черную красавицу и мчусь на ипподром.

— Что ты хочешь выставить на продажу? — Я моргаю, уверенный, что неправильно расслышал Хадина. Или, возможно, слишком долгие часы споров с матерью-свахой повредили его мозги.

Все, что я знаю, это то, что он не может быть в здравом уме.

— Ты выставляешь на продажу свою винтажную машину? — Я быстро моргаю, уверенный, что он скажет мне, что я ослышался.

— Ага. Таковы ставки. Победитель получает самую дорогую машину другого или проигравший должен исполнить его одно желание. Может быть что угодно. Что бы это ни было, они должны это дать.

— Мне не нужно от тебя исполнения желаний, Хадин. Я беру твою машину.

— Никогда не знаешь наверняка. Я мог бы взять Красную красотку.

Я рычу на него: — Ни за что.

— Ты в деле?