Дерзкий роман (ЛП)

Видя такое отношение, я улыбаюсь. Мой взгляд скользит по ней, пока продолжается фотосессия. На ней наполовину надет джемпер. Руки обвиты вокруг талии вместе с клетчатым жакетом. Ее топ — облегающий белый жилет, подчеркивающий ее изгибы. Кудрявый хвост колышется при каждом взмахе головы.

Она — видение.

Я вцепляюсь пальцами в спинку стула, наблюдая, как она работает перед камерой, и поражаясь тому, насколько естественно она позирует.

Когда фотограф останавливается, чтобы освежить съемку, я замечаю, как Дон дотрагивается до горла и слегка кашляет.

Мои брови сходятся на переносице, и я хмурюсь. — Она хочет пить.

Никто меня не слышит.

Я повышаю голос. — Кто-нибудь, принесите ей воды.

Члены команды останавливаются и пялятся на меня.

Дон тоже.

На ее лице появляется замешательство.

— Эй! Принеси ей воды! — Режиссер кричит, указывая на одного из членов съемочной группы.

Секунду спустя кто-то пролетает через комнату и протягивает Дон бутылку воды.

Она принимает это, опустив голову, а затем посылает мне раздраженный взгляд, который, кажется, говорит что с тобой?

Я указываю подбородком в ее сторону, что ты собираешься с этим делать?

Режиссер смотрит на меня. — Мы можем начинать, мистер Стинтон?

Я киваю. Складываю руки на груди. Пристально наблюдаю за Дон, пока не закончится съемка.

Когда все закончено, она бросает на меня мрачный взгляд, а затем достает свой телефон.

Секундой позже я получаю сообщение.

ДОН: Перестань так на меня пялиться.

Я: Как?

ДОН: Как будто ты собираешься откусить голову любому, кто заговорит со мной.

Я поднимаю на нее взгляд.

Одними губами она произносит: — Расслабься.

Тепло разливается в моей груди. Вот так, в долбаную секунду, она щелкает выключателем.

Вся тревога, все напряжение, стеснение в моей груди — это проходит.

Она — противоядие от всего этого яда. Что, черт возьми, я буду без нее делать?

Мой телефон пингует с сообщением.

ДОН: Что ты делаешь после этого?

Я собираюсь ответить ей, когда экран становится зеленым, и значок телефона начинает танцевать передо мной.

Каждый мускул в моем теле напрягается, когда я вижу, что звонит полиция.

Я вцепляюсь в подлокотник своего кресла, раздумывая, стоит ли отвечать.

Телефон замолкает.

Затем телефон начинает звонить снова.

Я выхожу на улицу, чтобы ответить на звонок. Что-то подсказывает мне, что мне нужно уединение.

— Это Макс Стинтон, — рявкаю я, уставившись на деревья сразу за складом.

— Мистер Стинтон.

Давление воздуха становится все выше. Становится трудно дышать.

— У нас есть кое-какие новости о Треворе Стинтоне.

— Что… с ним случилось?

— Он находился на острове недалеко от побережья Мадрида. Он был вовлечен в драку в баре и был арестован местной полицией.

Я отступаю назад.

Я не могу думать.

Не могу дышать.

Я качаю головой. — Где он сейчас?

— Под стражей международной полиции. — Он делает паузу. — Мистер Стинтон, они забирают вашего брата домой.

ГЛАВА 15

ЯИЧКИ³ РАСКРЫВАЮТСЯ

ДОН

В воздухе витает шипение, которое я действительно слышу всякий раз, когда Макс смотрит на меня.

Я не уверена, когда я так настроилась на него, но ранее, во время фотосессии, я поймала себя на том, что смотрю на него гораздо больше, чем раньше. Может быть, это потому, что он действительно долгое время не был ни на одной из этих фотосессий. Или, может быть, я позволяю своим чувствам взять верх.

Я все еще пытаюсь осмыслить его признание.

Мы спорим друг с другом так же естественно, как дышим. Не похоже, что эта часть наших отношений может измениться за один день. То, что между нами есть влечение, также не означает, что мы подходим для отношений.

Что, если он поймет это? Что, если прошлая ночь была просто спонтанной, вдохновленной звездной ночью и уязвимостью, которую он почувствовал, поделившись своей историей о матери?

Прошлой ночью я пыталась подготовить себя к тому, что Макс неизбежно возьмет свои слова обратно.

Затем я подготовила себя к тому, какой была бы жизнь, если бы он этого не сделал. Каково было бы ощущать всю эту напряженность, направленную на меня?

Это одновременно взволновало и напугало меня.

Макс — это грубая, безудержная сила.

Он все делает с резкостью, бесстрашием. Свирепость разъяренного тигра.

Как бы выглядела любовь в его глазах? В его манерах?

Оказывается, он такой же грубый, как и все остальное в нем. Такой же напористый, несносный и непреодолимо пугающий. Во время фотосессии он смотрел на меня так, словно готов вскочить на ноги, пересечь комнату и защищать меня, если я хотя бы уколю палец о двигатель машины. Он рявкнул приказ принести мне воды, как будто собирался содрать со всех кожу и использовать их тела в качестве человеческого моста, чтобы добраться до кулера с водой.

Мне следовало бы бояться этой страсти, но я не боюсь.

Я взволнована.

Головокружительна.

Жива.