Дерзкий роман (ЛП)

— О, это очень раздражает. Супер раздражает. — Мои каблуки мягко постукивают по полу в ритме, который намного медленнее учащенного биения моего сердца. Макс наблюдает за моим приближением, в его взгляде мелькает что-то смертоносное и тяжелое. Я улыбаюсь. — Но я думаю, тебе это нравится.

Его взгляд держит меня в заложниках. — У меня вопрос.

— О чем?

— Ночь, когда ты встретила Тревора.

Я чуть не взбрыкнула, как будто в меня выстрелили. Это были последние слова, которые я ожидала от него услышать.

— Той ночью. — Макс делает шаг вперед. — Когда ты встретила его. — Еще шаг. — Что тебя в нем привлекло?

— Почему ты вдруг спрашиваешь меня об этом?

Он поджимает губы. Между нами сгущается тишина, но это не спокойствие. Он горячий, наполненный опасным магнетизмом, который заставляет меня хотеть одновременно прижать Макса к себе и оттолкнуть его подальше от себя.

Я вздергиваю подбородок. — Что происходит, Макс?

— Я расскажу тебе после того, как ты ответишь.

Темная и потрескивающая энергия кипит в моей груди. Он всегда такой. Замкнутый и загадочный. Если бы я не проснулась, все еще ощущая вкус его губ на своих губах, я бы не поверила, что он был так откровенен со мной прошлой ночью. Я как будто смотрю на другого мужчину.

Я дышу так тяжело, что мои плечи поднимаются и опускаются. — Это было через неделю после смерти моего отца. Я сходила с ума по нему и устала плакать, поэтому попросила свою подругу Луану сводить меня выпить. Где-нибудь громко. Где я могла бы слиться с толпой, кричать и рыдать, и никто бы этого не заметил.

Его губы поджимаются.

Бессмысленная часть меня хочет обнять его и крепко прижаться. Хочет сказать ему, что прошлое не имеет значения, и почему мы говорим об этом, когда мы могли бы целоваться? Он уже сказал, что должен уйти. Не то чтобы у нас было много времени. Почему мы тратим моменты, когда мы вместе, на разговоры о Треворе из всех людей?

Сосредоточься, Дон.

Максу, очевидно, есть над чем поработать, и я готова поделиться с ним. Мне нечего скрывать.

— Тревор был там в ту ночь. Не заметить его было невозможно. Вокруг него собралась большая толпа. Они подбадривали его, пока он делал снимки. — Я поджимаю губы, вспоминая, как он поднял взгляд и нашел меня в толпе. — Когда он увидел меня, то сразу подошел и предложил угостить меня выпивкой. Сначала я отказала ему. — Я отворачиваюсь так напряженно, что у меня трещит шея. — Но он придумал дурацкий вызов. Сказал, что если он выпьет семь стаканов текилы, я должна ему танец.

— Похоже на него, — бурчит Макс.

— На танцполе я снова начала думать о своем отце, и я… — Я выдохнула. — Я начала плакать. Он мог быть придурком из-за этого, но он отвел меня в VIP-секцию. В одну из пустых комнат. И он заговорил со мной. Я рассказала ему о похоронах, на которых присутствовала, а он рассказал мне о своей маме. Он сказал, э-э, — я поднимаю взгляд на Макс, — что чувствовал себя потерянным без нее. Что у него был старший брат, который был идеален во всем, и вдруг он не вписался в собственную семью.

Макс отодвигается, моргает, а затем хмурится сильнее.

Я практически чувствую, как его охватывает отчаяние.

Тот разговор с Тревором никогда не имел для меня особого смысла. До вчерашнего вечера, когда Макс признался, как он попал в семью Стинтонов.

— Мне было жаль его. Себя. Вот так мы и оказались в отеле.

Макс зажмуривает глаза.

Я морщусь, готовясь к его комментариям.

Это странно, правда? Говорю о парне, с которым у меня был секс на одну ночь. Говорю о том, как я переспала с его братом. Это ненормальный разговор. Это не тот разговор, который я когда-либо хотела вести с Максом.

— Я не слышал, чтобы он тебе нравился, — наконец бормочет он. — Это была просто жалость?

Мои глаза расширяются, и я хихикаю.

— Так и было? — Его голубые глаза пригвоздили меня к месту.

— Разве это имеет значение?

— Это действительно так, Дон.

Я складываю руки на груди.

Он доставляет мне неприятности.

От пылающего ада желания к сдерживанию улыбки, и теперь из-за него у меня болит грудь самым ужасным образом. У меня такое чувство, что причина такого разочарования на лице Макса во многом связана с его братом.

Сочувствие.

У меня набухает в груди, когда я наблюдаю, как этот огромный, импозантный мужчина пытается самостоятельно справиться со всеми этими сложными проблемами, веря, что он единственный, кто может их решить. Верит, что он единственный, кто заинтересован в поиске ответов.

Тогда меня поражает, насколько сильно Макс тоже пострадал от рук Stinton Group. Я была настолько поглощена собственной ненавистью к компании, собственной неловкостью из-за свиданий с дядей моей дочери, что не понимала, что у Макса могут быть свои страхи и тревоги.

Я приподнимаюсь на цыпочки и обхватываю его щеки руками. Задумчиво глядя на него, я шепчу: — Даже если бы Тревор вернулся прямо сию минуту, он бы меня не заинтересовал.

На секунду он перестает дышать. Я чувствую, как все его тело отзывается на эти слова.

Это озадачивает меня.

Мои брови низко нависают над глазами. — Макс, что это за…