Десант в безвестность: Документальная повесть

Военком усадил старика, а сам развернул листок и начал читать. «Я — Галенко Александр Борисович, 1920 года рождения, уроженец села Ивановка Онуфриевского района Кировоградской области. В 1940 году, в ноябре месяце был призван Онуфриевским РВК на действительную службу в Черноморский военно-морской флот, в г. Севастополь, где до начала войны окончил электромеханическую школу по специальности — электрик. В Севастополе в начале войны участвовал в боевых действиях с вражескими парашютистами. А затем добровольно пошел в формировавшуюся 85-ю отдельную морскую бригаду, которая потом была направлена на Карельский фронт. Будучи в рядах 85-й бригады, принимал участие в боях. С 1 на 2 сентября 1942 года в составе десантного отряда участвовал в разгроме вражеского гарнизона. В неравной схватке десант погиб. А я взрывной волной от мины был опрокинут в болото, и безоружного меня захватили в плен финны. Так как я был рядовым краснофлотцем, меня после допроса с группой других пленных отправили на остров Сантахалинна, что недалеко от Хельсинки. Там я работал на хозработах до выхода Финляндии из войны. После возвращения из плена и проверки меня направили на промышленные работы в город Прокопьевск Кемеровской области. Там работал на водокачке. В июне 1947 года прибыл в Кривой Рог, где проживаю безвыездно по настоящее время. С 1947 по 1957 годы работал в отделе капитального строительства рудоуправления имени Розы Люксембург, а с 1957 по 1980 годы — в шахтопроходческом управлении № 2. В настоящее время пенсионер по старости. Обстоятельства моего заявления может подтвердить мой сослуживец по 85-й бригаде Д. Е. Массай, проживающий в Кривом Роге по ул. Грибоедова, д. 1, кв. 2. Прошу сделать необходимые запросы в инстанции по уточнению сообщенных мною данных и согласно записи в моем военном билете об участии в боевых действиях выдать мне удостоверение участника Великой Отечественной войны и все положенные награды».

Военком отложил тетрадный листок в сторону и еще раз внимательно посмотрел на старика. Тот тоже молча уставился на него. Так они смотрели друг на друга некоторое время. Старик не выдержал и, глухо кашлянув в кулак, зло проговорил:

— Что, таким, как я, не положено?

— Почему же раньше не приходили? — задал встречный вопрос военком.

— Да все потому же, что вы, как и другие, думаете, мол, сволочь, отсиделся в плену, а сейчас — награды ему подавай!

— Но зачем же так! — возразил военком.

— Так, так! — многозначительно произнес старик. — Думаете, легко мне было сюда идти? Думаете, легко было, когда из финского лагеря меня затолкали в свой лагерь? А в чем моя вина? В том, что не убили тогда, в сорок втором, на болоте? В том, что не подох с голоду в плену? Вам, не прошедшим через все это, не понять, какая все-таки страшная штуковина — плен!

Военком растерялся, он не знал, как успокоить разошедшегося вдруг старика и что ему ответить. В душе он действительно считал: да, таким, как этот Галенко, — никаких наград! Какой он участник войны, если в самом деле отсиделся в плену. Как бы там ни было, но выжил! А многие ли из тех, двадцатого года рождения, вернулись с войны? «Но что поделаешь… Еще вчера на таких, как он, смотрели с презрением, а сегодня они — участники войны», — подумал с грустью военком. А вслух сказал:

— Вы, Александр Борисович, успокойтесь. Ваше заявление мы обязательно рассмотрим. Наведем справки, поднимем архивы и затем письменно вас известим.

Галенко продолжал сидеть.

— Вы меня извиняйте, товарищ военком, — снова заговорил он. — Все эти годы я не жил, а существовал. Для всех 9 Мая — День Победы, все на улицы выходят, а я как неприкаянный, дома сижу. Не то чтобы стыдно было, а обидно, до боли обидно! Иной черт знает где был на войне, а на пиджак понавесит всяких юбилейных медалей — и герой, а у тебя даже таких нет. Хотя не дай бог кому-нибудь из них оказаться на моем месте! Лучше быть десять раз раненным, чем сидеть в плену!

— Из десанта вы один в плен попали или еще кто? — поинтересовался у него военком. — И вообще, как все это случилось?