Десант в настоящее

  - Что ты несёшь? - всё ещё пытаясь вернуться в спасительное забытье, промычал Калим. - Кто войдёт-то?

  Было похоже, что он вчера сильно перебрал. Тяжесть внизу живота и сильнейшая головная боль служили тому подтверждением. Вот если бы ещё вспомнить, по какому поводу господа офицеры изволили кутить!

  - Матушка Кселина, господин.

  Ему удалось приподнять голову и даже открыть глаза.

  Тут же накатила тошнота вперемешку с отвращением к себе и к окружающему миру. Зрела уверенность, что тут что-то не так. Любой знает, что славный Дом Калима, издавна отмеченный королевской милостью, славится разборчивостью в выборе собутыльников и редкостной умеренностью, буде собутыльники найдутся.

  - Я принесла яблочного уксуса, господин...

  Её сильные руки опять его затормошили, не давая соскользнуть в тёплый, полный покоя и света сон.

  "Что же мы вчера отмечали? Надо отправить посыльного к Водоподу, тот всегда всё знает".

  - Мaтyшка Кселина, господин, она ждёт...

  "А разве Водопод вчера был с нами? Его не могло быть, потому что он ушёл на юг. Ну, конечно, Южные Ворота - основной торговый перекрёсток пяти кантонов. Уже третий день, как ушёл... вот беда-то! Трещит, подлая! Будто горшок на голову надели и молотят без устали хворостинами..."

  Всё-таки он оторвался от подушки и сделал несколько глотков отвратительной жидкости.

  - Ты что, развести, как следует, не могла?

  Колокол в голове, противный привкус во рту, нестройный ход мыслей. Какие-то лица, слова, фразы. Что-то такое было вчера... что? Что-то очень важное.

  - Матушка, господин!

  - Что ей надо? - вот ведь привязалась!

  - Так ведь дуэль, господин...

  "Дуэль?!"

  - Что ж ты сразу не сказала? - возвращаясь к жизни, заорал Калим. - Ведьма! Прочь с глаз!

  Он попытался вскочить, но не рассчитал сил и свалился с кровати ей под ноги.

  Не обращая внимания на брань, Инита бросилась ему на помощь.

  "Матерь всего сущего! Дуэль! Так ведь это вчера мои поминки были! Понятно теперь, чего это я так набрался!" Он до плеч опустил голову в бочку с водой и долго, сколько хватило воздуха, с наслаждением растирал ладонями лицо, затылок, волосы. Ледяная вода - ясно, что с утра наносили - быстро привела его в чувство.

  "Так это уже утро! А вечером Сопляк насадит меня на вертел. Вот ведь незадача! Говорили же умные люди, смотри, входит парень в силу. Убей сразу, потом маеты не оберёшься. Как в воду глядели!"

  Он с силой отпрянул от бочки, увлекая следом за собой длинный шлейф воды, мгновенно разваливающийся на тысячу сверкающих осколков. Оглушительный рык известил всех в доме о том, что господин встал, он в добром здравии и вскоре выйдет к завтраку. Инита уже подавала полотенце. Калим тщательно вытерся, с отвращением выпил ещё полкружки уксуса и спросил:

  - Одна?

  - Одна, господин. Ждёт в гостевой, ещё с ночи.

  - Почему не разбудила?

  - Матушка не велела. Беседовала с хозяйкой. Сказала, что ей у нас хорошо.

  "С хозяйкой... - скривился Калим, - с другой стороны, добрый знак. Может, предложит что-нибудь путное?"

  Он вернул служанке полотенце, распахнул дверь в сад и, как был в исподнем, босиком по инею ринулся к огромному кусту грочо. Этому растению было не меньше пяти тысяч лет. А может и больше. Как и его хозяйке...

  Испытывая наслаждение от потери давления в мочевом пузыре, заметил едва открытые лепестки хрупких при заморозках цветов куста.

  "Никак зацвести не может! - с досадой подумал Калим. - Садовника высечь! Впрочем, это уже не моя забота".

  Вернувшись в спальню, обнаружил уже готовый к пользованию бритвенный прибор с кувшином горячей, чадящей на морозе паром воды, кисточкой и мылом.

  Калим недоверчиво взял мыло в руки и понюхал. Пахло земляникой. Он быстро, в несколько секунд намылился, и с восхищением посмотрел на Иниту:

  - Оставайся у меня. Я договорюсь с Солоумом!

  - Глупости, - ответила она, подавая кусок кожи.- Вы уж поспешите, господин. Кселина всё-таки!

  Калим поставил ногу на табурет, ловко натянул на колене кожу, обхватив её концы левой рукой, правой взял с подноса бритву и умело, в несколько приёмов поправил лезвие.

  - Тогда я тебя опять выиграю!

  - Если Солоум ещё раз возьмёт в руки карты, то я их у него из плеч повыдёргиваю! - зло ответила Инита, поддерживая перед Калимом зеркало.

  - Как это? - заинтересовался он.

  - Вместе с руками, господин.

  Калим, уже приступив к бритью, отвёл глаза от зеркала и посмотрел на служанку.

  Было не похоже, чтобы она шутила.

  - Тогда почему отрабатываешь его долг? Проще было сразу руки оторвать. Пустой он человек, Инита.

  - Он мой муж, господин, - её голос был сух и ровен, но в нём зазвучали стальные нотки. - И отрабатываю я не долг, а честь.

  "Да шут с ней, - подумал Калим. - Все кругом помешаны на чести! И вообще, она права, - какие глупости! Сколько той жизни осталось, а я на следующий год прислугу присматриваю! Не проснулся ещё, что ли?"

  Покончив с бритьём, он ещё раз окунулся в бочку, тщательно прожевал и выплюнул настоянную на мяте мочалу из корня аира, быстро оделся и, в знак уважения, вышел к матушке Кселине без оружия.