Десантно-штурмовая бригада. Непридуманный Афган

То ли сам заглох. То ли слушать мы его перестали – не до него…

Как ни хорохорься, а понимаем ведь, куда летим и зачем… Мы уже не здесь – мысленно мы уже там. Хотя и не знаем, какое оно – «там».

Три часа лету – и узнаем.

Приятный сюрприз – борт гражданский.

Все дела – газировка, стюардессы…

Правда, смотрят на нас как-то странно.

Я тогда подумал, что из-за панам наших дурацких.

За три месяца бесконечной беготни, пыли, пота они уже вообще ни на что не похожи… Даже на клоунские колпаки. Унылое, в общем, зрелище…

Потом, много позже, понял.

Мы ведь не первые такие у них были.

И знали они, куда летим. И ТАМ они уже бывали.

И видели, наверное, в Кабуле, как кому-то из нас возвращаться предстоит…

Другими самолетами. В другой «упаковке»…

А вот у нас при виде «слабого пола» все тяжелые мысли улетучились.

Нам же по 18 всего. А кто в 18 о плохом задумывается?..

Опять же, музычка в салоне играет…

Прислушался: «Летите голуби, летите…»

Помню, подумал: «Интересное совпадение… Символичное…»

Да нет, насчет «символичное» это я уже потом, конечно, додумал…

Потому что полный текст песни нашел я, уже только вернувшись домой.

Ну, не бывает таких совпадений! ТАКОГО символизма!

Никогда бы не поверил, что история эта непридуманная!!!

Если бы это не я сам сидел в салоне Ту-154 в аэропорту Ферганы 3 августа 1984 года, отправляясь в Афган.

И не я лично слышал доносящуюся из динамиков песню.

Ну, сейчас сами поймете…

Летите, голуби, летите,
Для вас нигде преграды нет!
Несите, голуби, несите
Народам мира наш привет!

Пусть над землею ветер стонет,

Пусть в черных тучах небосвод —
В пути вас коршун не догонит,
С пути вас буря не собьет.

Во имя счастья и свободы

Летите, голуби. Вперед!
Глядят с надеждою народы
На ваш стремительный полет.

Летите, голуби, летите,

В лучах зари и в грозной мгле,
Зовите, голуби, зовите
К труду и миру на земле.[9]

Гениально…

Как потом выяснил – песня из кинофильма «Мы за мир»…

Ну а под какую еще песню лететь воинам-интернационалистам в Афган?..

А еще, помню, подумал: «Ну что, полетели… Интересно, когда назад?»

«Назад» будет 11 августа 1986-го…

Только «голуби» из того самолета вернутся не все…

Глава 3. Там

3 августа 1984, Кабул, аэродром, пересыльный пункт

Самолет помню плохо – как-то придавило меня.

Не от полета придавило, а от мыслей всяких, с которыми один на один остался. От которых никуда не денешься, хоть бы ты и с пеленок мечтал на войну попасть.

И ни стюардессы от этих мыслей не отвлекали уже, ни газировка…

Ярко запомнился только один момент, когда в самолете по громкой связи объявили, что мы пересекли границу Союза Советских Социалистических Республик…

Уж не знаю, что мы там должны были при этом испытать. И понимаю, что объявили это не для нас специально, а просто потому, что так положено.

Хотя в самолете-то никого, кроме нас, больше не было из пассажиров – получается, что вроде как для нас.

Мол, все, ребятки, назад пути нет. Хотя и так его уже не было…

А внизу потянулся унылый однообразный пейзаж. Точнее сказать, отсутствие пейзажа. Бесконечные горы, горы, горы…

В общем, тоска внутри, тоска снаружи.

Хотя я знал – это пройдет. Это как в самолете, перед прыжком, когда в ожидании сирены и команды выпускающего что-то сжимается внутри и возникает там какая-то пустота…

А потом звучит сирена, ты делаешь шаг, прыгаешь… и сразу становится легко и радостно. И ты безмерно счастлив.

Так уже было на прыжках в Союзе в феврале, так было на прыжках в Фергане в июне, так будет и сейчас. Хотя и нет у меня за спиной парашюта.

И вот наш Ту-154 приземляется.

Гражданский самолет – последнее, что связывает нас уже теперь не только с гражданской жизнью, но и с Союзом. На два долгих года Союз станет лишь мечтой, заклинанием, путеводной звездой. Местом, куда нужно обязательно вернуться, но так не хочется вернуться раньше положенного срока.

Самолет глушит турбины и подкатывается к кромке взлетки. Двери открываются… но ожидаемого трапа нет. Из двери свешивается вниз какая-то хлипкая лесенка без перил, даже не достающая до земли. Майор-сопровождающий зычным голосом подгоняет каждого из нас быстрее прыгать на землю. Как хлестает словами, как палкой лупит.

Высота, в общем, немаленькая, но страх поиметь проблемы с резким майором перевешивает страх удариться при падении. Он вообще как-то сразу изменился, оказавшись в Афганистане. Даже не верится, что еще сегодня утром этот самый человек что-то там мурлыкал себе под нос.

И уже через несколько минут мы все стоим на афганской земле. Вот так неромантично и произошла моя встреча с мифическим Афганом.

Может, потому таким неромантичным будет через два года и прощание…