Десантно-штурмовая бригада. Непридуманный Афган

Мы с Пахомом в одной роте – 2-й парашютно-десантной.

Еще с нами Вовка Мордвинов, Олег Никулин и Юрка Лысюк из бывшего 4-го взвода. Все земляки-москвичи.

И несколько парней, которые в Фергане были в 4-й или 5-й роте.

Вот уж у кого была лотерея так лотерея.

Ведь это только 6-я рота через три месяца отправлялась в Афган вся.

А из 4-й и 5-й только четверть курсантов уезжала в августе, а остальные – в ноябре. Так что кореша наших новых однокашников еще три месяца будут служить в Союзе.

Нас, зачисленных во 2-ю ПДР, как ни странно забирает только какой-то сержант. Хотя из остальных рот за молодыми прислали офицеров.

Палатки роты в паре сотен метров от клуба, так что скоро все проясняется. Палатки пусты, сержант – прикомандированный из охранения.

А рота наша – на боевых, и когда вернется – неизвестно.

Так что «вешаться» нам предстоит начать несколько позже.

Впрочем, мы толком не понимаем, что это значит…

А пока потихоньку привыкаем к бригадной жизни.

Живем все вместе в одной из ротных палаток. Здесь все напоминает о том, что «хозяева» отсутствуют уже довольно давно, а собирались довольно сумбурно. На кроватях нет белья, только матрасы и несколько одеял, тумбочки выдвинуты в центральный проход, половина из них распахнута.

На полу разбросаны какие-то блокноты, листки, письма…

Ночевать сержант уходит к себе на противотанковую батарею. Уходя, он назначает дневальных и оставляет им часы, чтобы знали, когда менять друг друга ночью.

В отличие от находящихся в бригаде соседей, первой и третьей роты, дневальные которых в бронежилетах, касках и с автоматами бродят всю ночь на улице, наши дневальные дежурят внутри палатки. В одну из ночей выпадает и моя очередь дневалить.

Заступаю уже перед самым рассветом и начинаю сонно бродить по палатке взад-вперед, от тамбура к тамбуру, зябко поеживаясь, – на дворе середина августа, но по ночам не жарко. Все-таки горы – выше 2500 метров стоит бригада. Да и разница температур сказывается – после дневной жары за 40 ночью мерзнешь и при 25…

Но скоро в окна палатки пробиваются первые лучи солнца и становится веселее. Это время всегда наполняет меня какой-то внутренней радостью.

В углу палатки подбираю с пола небольшой блокнот. Открываю.

Он весь исписан стихами, словами каких-то песен.

Почерк крупный, полудетский. Масса ошибок в словах…

Но, читая такие слова, забываю про все ошибки…

Союз, аэродром. Огни горят, и мы взлетаем.
С тоскою смотрим вниз и дом родной свой вспоминаем,
Летим на полтора, где горы как стена,
Летим в Афганистан, где идет война…[10]

Ведь это про нас, это ведь мы каких-то несколько дней назад взлетали с ферганского аэродрома, глядели из иллюминатора на родную землю если не с тоской, то точно с тревогой.

Тревогой перед неизвестностью и ожидавшей впереди войной…

И вот по трапу вниз мы сходим на чужую землю,
Где палящий зной и горы словно в дымке дремлют, Страна свистящих пуль и гордых мусульман,
Страна седых вершин, это – Афганистан.

И вот мы уже здесь. где-то под Кабулом, среди тех самых седых вершин воюет сейчас наша рота. Рота, с которой и нам предстоит скоро ходить в эти горы к этим гордым мусульманам. Эээх, каким-то он окажется, этот свист пуль….

А где-то, может быть, ждет девчонка,
Парня ждет домой одного.
Я верю той девчонке – он вернется в срок, не раньше.
Подарит ей букет цветов и тихо скажет:
«Здравствуй! К тебе сквозь годы шел, я верил и любил.
Я ждал и побеждал. Посмотри – я живой!

Все это уже в позапрошлой жизни – дом, девчонки, цветы.

Еще в Фергане это казалось хотя бы вчерашним. Все-таки Союз…

А здесь даже трудно поверить, что все это по-прежнему существует.

Что едут сейчас по утренней Москве машины, поливают мостовые.

Что бегают по квадратикам паркета в моей комнате солнечные зайчики.

Что где-то там спокойно спят мама, братья, Женька…

Женька, которая хоть и не дождется, наверное, но которой готов подарить все цветы мира…

Там все по-прежнему, только нет меня. И не будет еще очень-очень долго.

Даже подумать страшно – как долго…

Но на душе стало почему-то тепло.

Видно, я неисправимый романтик…

В этом блокноте, в этих бесхитростных стихах – вся моя нынешняя и ближайшая жизнь. Я запомню их навсегда.

Пройдет немало лет и мир придет на эту землю,
Ну а пока солдат в тельняшке на посту не дремлет,
А цепи трассеров врываются во тьму,
И взорванный фугас в клочья рвет тишину…