Дешевка

С тех самых пор, как Эшли разрешили самостоятельно ездить на шестом маршруте метро в Ист-Виллидж, она больше всего на свете полюбила выискивать в винтажных магазинах всевозможные уникальные вещи. Ее коллекция не умещалась в двух шкафах. На сегодняшний день у нее имелось шесть небольших складских ячеек, полных замечательных вещей, носить которые она не собиралась. «Кое-что старенькое» будет знать вкус каждого клиента, а также размер его одежды. Да, какие-то шмоточки уже есть у него в шкафу, а потом Эшли станет каждые четыре недели посылать ему винтажные товары. Это все равно как иметь личного консультанта по покупкам, который каждый месяц отправляет тебе что-нибудь стоящее. Очень крутое и совершенно сумасшедшее, принадлежащее абсолютно иному времени.

Положив половину тайской еды в холодильник, чтобы завтра взять с собой на работу, Эшли попыталась представить, что Имоджин скажет про «Кое-что старенькое».

Размышляя на эту тему, девушка разделась до мальчишеских шортиков и маечки и вышла на терраску за спальней, где своими руками разбила маленький сад. После потной духоты бара приятно было очутиться на легком холодке. Она почувствовала себя несколько глупо, когда Имоджин спросила, где она живет. Ну и ладно. На самом деле, в этом есть смысл. У родителей большая старая квартира, а ей нравится простор. И ей по душе ее садик. Дочь Имоджин, кажется, любит готовить? Эшли собрала горстку листочков перечной мяты, чтобы утром взять их на работу.

* * *

Жизнь Имоджин и ее мужа давно обросла множеством мелких традиций. Обычно Алекс уходил в шесть тридцать утра потренироваться в боксерском зале, а к Имоджин пару раз в неделю приходила инструктор по пилатесу, Эвангелина… Как раз сегодня Имоджин собиралась позаниматься, но та в последнюю минуту все отменила под предлогом болезненных месячных. Кажется, пришло время поискать нового тренера.

Оказавшись в одиночестве, Имоджин дала волю своей новой дурной привычке. Совершенно голая, она встала перед зеркалом размером с человеческий рост, располагавшемся на внутренней стороне двери ванной, и смахнула конденсат с того места, на которое приходилось отражение туловища. Ее талия была толще, чем хотелось бы, но все равно пока еще скорее тонкая. Тощий жир, так это называла ее мать. Имоджин посмотрела на свои новые сиськи. До операции она никогда не использовала этого слова применительно к себе, предпочитая «грудь» или даже «буфера» (этот вариант сопровождался легким хихиканьем), но теперь казалось правильнее говорить «сиськи», раз уж эти фрагменты ее плоти на самом деле изначально ей не принадлежали. Они были круглее и определенно тверже на ощупь. Имоджин прошлась взглядом по симметричным вертикальным шрамам, которые тянулись от сосков книзу. Что-то в этом ежедневном сличении, если, конечно, оно не слишком затягивалось, помогало ей обрести равновесие. Имоджин разрешила себе три минуты подобного времяпрепровождения, перед тем как начать новый день, а затем принялась одеваться.

Через час Имоджин не спеша шла по ресторану «Четыре времени года», наслаждаясь шуршанием красивого черного платья по колено от Шанель и стуком убийственно высоких каблуков черных кожаных лодочек от Маноло Бланика.

«Я восприимчива и непредвзята», — твердила она про себя, словно мантру, пока не заметила в фойе Еву с ее длинными висячими сережками и красными, как пожарная машина, ногтями. У Евы просто нет стиля. Что там Ральф сказал ей однажды за ужином после парижских показов? «Стиль — это очень личное. Он не имеет ничего общего с модой. Мода переменчива. Стиль — навсегда».

Бледно-голубое бандажное платье, которое Ева выбрала сегодня, было слишком открытым для столь раннего времени суток, и Имоджин подметила, что выставленные напоказ широкие плечи девушки покрылись гусиной кожей.

Несмотря на большое гулкое фойе, в «Четырех временах года» было нечто задушевное и располагающее. Персонал всегда помнил, как зовут Имоджин, и Фредерик, метрдотель, без всяких вопросов приносил ей очень горячий капучино с обезжиренным молоком. Однажды она использовала его в качестве статиста для фотосессии «Глянца», и Фредерик смог насладиться своим кусочком славы. Сейчас он слегка поклонился ей, продемонстрировав идеально круглую лысину на макушке. Он знал, как заставить человека почувствовать себя самой важной персоной в помещении, полном политиков, олигархов от программного обеспечения и именитых дизайнеров.

— Королева вернулась! — он улыбнулся. Имоджин получила удовольствие от мимолетного испуга, на миг исказившего Евины черты. Девчонка заметно ощетинилась и немедленно заговорила о работе, проигнорировав все те маленькие ритуалы, к которым непременно прибегают перед началом делового общения люди, действительно искушенные в бизнесе. Подкрепляя свою точку зрения, Ева яростно жестикулировала и нечаянно опрокинула стакан с молоком. Лужица цвета слоновой кости быстро росла и чуть было не пролилась Имоджин на колени, но тут подоспел Фредерик и промокнул молоко салфеткой. Ева на миг замолчала и уставилась на запястье Имоджин.

— А где твой браслет?