Дешевка

Остаток завтрака по большей части прошел за обсуждением логистики Недель моды. «Мероприятия» на следующий месяц — как выразилась Ева, набрасываясь с ножом на омлет каждый раз, когда она произносила слово «мероприятия», — заключались в том, чтобы дать в сеть онлайн-репортаж с показов в Нью-Йорке, Париже, Лондоне и Милане. В этом году Имоджин впервые не поедет на европейские показы, потому что у Glossy.com, очевидно, «нет бюджетирования» на такие вещи. В семье, где выросла Имоджин, не водилось больших денег, но она быстро привыкла к удобствам, которые они дают, когда у нее появилась привилегия рабочих поездок по миру. Они с Бриджет всегда занимали соседние номера и каждый вечер во время Недели моды устраивали вечеринки, причем за чужой счет. Платил всегда кто-нибудь другой. Она думала, что Алекс бросит ее через полгода после начала их отношений, когда он сюрпризом нагрянул в Париж и обнаружил, что каждое утро парикмахер делает ей укладку в уединении ее номера. Это был образ жизни, в который легко соскользнуть, ведь это так замечательно — ощущать себя важной персоной. Когда Имоджин вернулась, ей стоило немалых усилий доказать — она действительно та самая прочно стоящая обеими ногами на земле девушка, в которую влюбился Алекс. Несколько дней ей пришлось убеждать в этом даже саму себя.

Другая сенсационная новость заключалась в том, что Ева хотела, чтобы Имоджин устроила в конце Недели моды вечеринку «Глянца» и непременно пригласила на нее всех своих замечательных знаменитых друзей. При этом она совершенно не скрывала, что хочет завязать знакомство со всеми, кого знает Имоджин.

Когда принесли счет, Ева сменила тему.

— А теперь познакомь меня с Гретхен, — бесцеремонно сказала она.

Адриен была, как всегда, любезна, когда Имоджин представила всем заикающуюся Еву, которая немедленно попросила всех сидевших за столиком с ней сфотографироваться. Гретхен Копф грациозно поднималась из-за стола, чтобы поцеловать Имоджин в щеку, когда Ева вдруг обняла ее за плечи и вытянула руку с телефоном.

— Улыбочку! — приказала она Гретхен, Адриен и Максу. Все трое привыкли к таким вещам, поэтому немедленно сделали самые подходящие для селфи лица, а потом отвернулись от Евы и ее камеры, чтобы взять свои вещи.

Но Еву было не остановить.

— Я отмечу вас на фотке, ладно? Гретхен, мы хотим, чтобы вы вошли в команду нашего нового приложения, — Еву прорвало, как икринку. — И вы должны прийти на нашу вечеринку!

— Ева, возможно, сейчас не самое подходящее время, — Имоджин попыталась мягко приобнять девушку за талию. Гретхен и Макс переглянулись, а потом посмотрели на Имоджин. Они не хотели показаться невежливыми, но также не хотели, чтобы их посреди завтрака вынуждали отказываться от нелепого бизнес-предложения.

— Очень даже подходящее. Мы запускаем новый сайт! Гретхен, Макс и Адриен такие замечательные, их непременно надо вовлечь, — Ева вела себя, как упрямый ребенок, и Гретхен, как всегда, идеально сгладила неловкую ситуацию. Ей нередко приходилось справляться с поклонниками, вначале заставляя их поверить, что им тут очень рады, а потом ненавязчиво переключаясь на кого-то другого, и она весьма преуспела в этом искусстве. Улыбнувшись, она легко коснулась Имоджин и Евы:

— Я, наверное, не должна вас больше задерживать, — мурлыкнула она таким тоном, что можно было подумать, будто она сделала им необычайно приятное предложение. — Мы тебе позвоним, дорогая, — добавила она с сексуальным немецким акцентом. — Позволь нам это сделать.

— Спасибо, — прошептала ей Имоджин и мягко, как собственного малыша, повлекла Еву к выходу.

В девять утра движение в центре города было напряженным. Имоджин зря вскидывала руку, пытаясь поймать свободное такси. Ева возилась с айфоном, пытаясь понять, не выручит ли их «Убер». Имоджин открыла было рот, но не издала ни звука.

Наконец перед ними возник «Линкольн». Ева поддержала подол платья и плюхнулась на сиденье.

— Ты садишься?

— Нет, — отрезала Имоджин и захлопнула дверцу машины, возможно, чересчур сильно. Ева едва успела втянуть ноги в салон.

* * *

С тех самых пор, как за неделю до начала занятий в колледже Ева приехала в Нью-Йорк, она хотела стать одной из тех, кто сплошь и рядом ездит в такси, не поглядывая постоянно на счетчик и не думая о том, сколько придется заплатить за лишнюю милю. Такси, которые она брала в свой первый нью-йоркский год, можно было пересчитать по пальцам одной руки.

Сейчас, когда она зарабатывала вполне прилично, хотя ее доходы и рядом не стояли с абсурдно высокой заработной платой Имоджин Тейт (кто и когда решил, что редакторам журналов надо платить, как нейрохирургам?), Ева с удовольствием смотрела, как крутится счетчик, зная, что может позволить себе это недешевое удовольствие. Ей реально не хватало прежде таких вещей, как поездки на хорошем такси, ей нравилось, что в этом черном лощеном автомобиле плата за проезд автоматически переводилась с ее кредитки без всякого участия переходящих из рук в руки банкнот.