Дешевка

Вот мама всегда ухоженная и красивая. По сравнению с ней Аннабель чувствовала себя неопрятной, как тот персонаж в комиксах про Чарли Брауна, вокруг которого вечно грязные брызги. Она любила маму. Она не возражала против того, что мама не сидит все время дома, как матери некоторых ее подружек. Мама всегда находит время для нее и Джонни. Плюс к тому у мамы суперская работа. Прошлым летом она принесла Аннабель новое брендовое платье и туфли и в качестве сюрприза устроила поход на несколько телешоу Марты Стюарт[112] и даже, вот круть-то, представила ей Аннабель. Самой Марте Стюарт!!! Мама рассказала все о ее роликах на «Ютьюбе» и овощных смузи, как будто это очень важные вещи. А потом Аннабель и сама поговорила с Мартой, и так здорово было узнать, что у них одинаковое мнение насчет капусты — что она всегда прекрасна!

Еще около месяца назад мама смотрела видосики Аннабель, только если вывести их ей прямо на монитор. Потом она обычно отсутствующе взмахивала рукой и говорила что-то вроде: «Обязательно покажи мне на днях, как это делается». И в следующий раз, когда они снова смотрели очередной ролик, опять говорила то же самое. Хотя в последнее время с этим стало получше, теперь мама быстрее все схватывает.

Аннабель слышала лишь обрывки разговоров о том, что случилось у мамы на работе, но судя по ним, там творилась какая-то фигня. У мамы появилась новая начальница, и она какая-то придурочная. Аннабель подняла глаза на мать, на ее прекрасные белокурые волосы, подрагивающие над белоснежным воротничком. Жаль, что она не может просто взять и швырнуть в физиономию своей начальницы большую порцию овощного смузи. Аннабель решила сказать это маме. И мама улыбнулась.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ

На следующее утро Имоджин проснулась с больным животом. Она чувствовала себя так плохо, что даже подумала, не позвонить ли ей на работу и сказать, что заболела, но потом поняла, что просто не может позволить Еве взять над ней верх. Она потянулась, лежа на спине, потом встала в постели на четвереньки и прибегла к йоге, несколько раз проделала связку «кошка — корова», надеясь, что это поможет ослабить узел в животе. Когда это не сработало, Имоджин попробовала дыхательные упражнения, которые рекомендовал Рон. Она вдыхала, считая до восьми, потом задерживала дыхание, считая до десяти, и выдыхала, снова считая до восьми. Каждый раз, когда она задерживала дыхание, перед глазами вставала Евина ухмылка.

Ева выиграла этот раунд. До недавнего времени Имоджин все-таки верила, что Ева играет честно. До вчерашнего дня она считала, что, несмотря на все Евины недостатки, они все-таки в одной команде. Теперь же ей стало ясно, что от этого предположения до истины далеко, как до Луны.

Она потерла рукой то место в постели, где всего час назад лежал Алекс. По ее подсчетам, он спал где-то часа четыре. Суд начнется на следующей неделе, и это означало, что режим мужа, возможно, несколько нормализуется.

В последнее время Имоджин обращала меньше внимания на то, как она одета. Годами она методично продумывала каждый свой образ, но сейчас просто надевала то, что доставили из химчистки. Ей по-прежнему нравилось, как она выглядит в юбке-карандаше, водолазке и туфлях-лодочках, но это же совсем не то, что раньше, когда она каждый вечер выделяла время на обдумывание своего образа. Она привыкла ощущать, что одевается для успеха и для тех, кто присутствует в офисе. Теперь она конкурировала с бандой девчонок в обтягивающих платьях и на высоких каблуках. Большинство ее коллег ушло. Теперь одеваться как следует ей оставалось лишь для себя самой.

* * *

На работе явно что-то произошло. Там и всегда можно было услышать, как муха пролетит, но сейчас офис окутала мрачная, зловещая тишина. Сотрудницы, не поднимая глаз, щелкали пальцами по своим макбукам, но не так яростно, как обычно. И Евы нигде не видно, а уже полдевятого. Вскоре после того, как Имоджин включила свой компьютер, в дверь ее кабинета постучала Эшли.

— Что-то случилось? — напряженно спросила Имоджин.

Эшли кивнула.

— Вчера, когда ты ушла, приходили инвесторы. Они долго сидели с Евой в комнате переговоров. Я уловила только, что трафик на сайте не достиг тех показателей, которых следовало ожидать по первым месяцам, и они разочарованы.

— Ты подслушивала? — Имоджин постаралась, чтобы это не прозвучало как обвинение.

Эшли робко посмотрела на нее, став вдруг чем-то похожей на Аннабель.

— Ага, с кухни. Там все слышно.

— И что теперь?

— Ничего. У нас по-прежнему много денег. Это все вообще недолго длилось. Инвесторы просто дали ей понять, что не настолько счастливы, как им хотелось бы. И она это тяжело восприняла.

— А почему ты так думаешь?

— Потому что она вышла оттуда и стала на всех орать, говорила, что никто из нас не выполняет как следует свою работу. Требовала, чтобы все работали ночами напролет, обеспечивали больше контента с лучшим качеством. Совсем обезумела. А потом умчалась куда-то. Это было поздней ночью, все остальные с тех пор так тут и сидят, поспали вот по очереди на креслах-мешках.