Дешевый и плохо сшитый костюм гориллы

— Нет, Артем. Это продуманные и целенаправленные действия. Тебе Женька говорила, что Ангелина ей гадости по телефону пишет? И с твоего телефона в том числе.

— Нееет… она не могла…

— Ангелина, не скрываясь, отсекает все твои связи с прежней жизнью. И в первую очередь с детьми. Если ты не хочешь терять дочерей…

— Нет, конечно.

— Ты извинишься перед Женькой за поведение твоей женщины. А если хочешь общаться с дочерями, не прячась по углам от любовницы, ты сделаешь так, чтобы извинилась она сама.

— Как ты себе это представляешь?

— Какие у тебя есть рычаги воздействия? Деньги? Что еще?

— Она меня любит.

— Ты все еще в это веришь?

Артем устало потер лицо ладонью.

— Уже сомневаюсь. Знаешь, Оль, спасибо тебе.

— За что?

— Ты меня выслушала и ни разу не упрекнула. Даже голос не повысила. В последнее время вокруг меня все орут, что-то подустал уже.

— Причина проста: мне совершенно безразлично, как будут относиться к тебе твои сотрудники, твои партнеры, твои дети. Меня беспокоит только моя дочь. И я не буду просить ее терпеть оскорбления ради твоего душевного удобства. Но тебе посоветовать кое-что могу.

— Да?

— Если план «По-любви» не сработает, попробуй платить Ангелине за хорошее поведение. — Судя по ошеломленному взгляду, такой вариант Артему в голову не приходил. — И, Артем…

— Ээээ?

— Сделай лицо попроще, а то в последнее время все смотрят на меня с открытым ртом. Мне это тоже надоело.

* * *

— Наша часть расчетов, — Ольга положила перед сидящими за столом мужчинами две тонких папки.

Шеф сразу потянул документы к себе и, задумчиво потирая подбородок, уставился в таблицу на первой странице. Виктор кивнул и продолжал молча смотреть на Ольгу.

— Максим Николаевич, наверное, я вам сегодня больше не нужна?

— Конечно, Ольга. Всего доброго. До завтра.

— Вас подвезти? — Наконец подал голос Виктор. — Мы закончим через десять минут.

Шеф согласно закивал.

— Нет, спасибо. Я не домой.

Через три минуты Виктор встал из-за стола и переместился к окну.

Дверь знакомого синего БМВ открылась навстречу Ольге. Она взяла с переднего сиденья букет роз и села, переложив их на торпеду.

— Вообще-то это тебе. — Артем подвинул цветы ближе к стеклу.

— Спасибо. А по какому поводу.

— За хороший совет. Ты будешь смеяться, но он сработал.

— Рада, конечно, что я такая молодец. Но все равно не помню.

— Ладно, не будем об этом. Считаю, что я тебе еще и ужин должен.

— Только при одном условии.

— Заранее согласен.

— Не говорить со мной о проблемах.

Виктор проследил взглядом за отъезжающей машиной с букетом белых цветов под лобовым стеклом.

* * *

— Предлагаю пойти покошмариться, — голос Маришки в трубке звенел энтузиазмом.

— В кино на ужастик? — С надеждой спросила Наталья.

Последние недели были непривычно спокойными. Дочка хорошо ела и спала по ночам, муж с сыном слушались, продукты в магазине закупались точно по списку, уроки делались, учителя в школе притихли, и это было особенно подозрительно. Натальина душа жаждала сильных эмоций, может быть, даже бурь и потрясений. От нервного срыва ее спасали только «Ходячие мертвецы». Посмотрев под грудное кормление одну серию на ночь грядущую, она засыпала почти мгновенно и спала мирно, спокойно и, как уверял Ленька, даже улыбалась во сне. Барсук оказался замечательной нянькой, и уже дважды Наталья осмелилась, оставив дочку на него, выбраться на встречу с подругами в выходной день. На этой сестра освободила для нее вечер пятницы.

— Лучше! В музее на Остоженке выставка какой-то британской галереи. Произведения современного искусства, как символы смерти. Уууу, — завыла трубка.

— Какая прелесть! Решено, собираемся в семь.

— Искусство, говоришь? — Нинка повернулась к Маришке и смерила ее взглядом прищуренных глаз.

За ее спиной неопрятной кучкой на полу сжалось нечто невразумительное из свалявшегося коричневого искусственного меха.

— Она не виновата, — заступилась за подругу Наталья, — это все этот… Фэйр… херст.

— «Дешевый и плохо сидящий костюм гориллы». — Прочитала Ольга. — Ой, тут написано, что художник покончил с собой после своей персональной выставки. Кошмар.

— Почему это я не удивлена? — Пожала плечами Нинка. — На четвертый этаж пойдем?

— Я уже была, — Маришка решила, что на сегодня сюрпризов достаточно. — Там чучела маленьких зверушек.

— А с нами кормящие и беременные. Поехали лучше ко мне.

— Нет, давайте ко мне, — предложила Ольга. — От меня всем разъезжаться удобно. А Наталью как раз Ленька заберет, ему по дороге.

На крыльце перед дверью подъезда топтался курьер, больше похожий на студента. Наверное, он уже не в первый раз набирал номер на пульте домофона, потому что уныло смотрел на мигающую на черном поле цифру «16» и тяжело вздыхал.

— Але! — Каркнула Нинка у него над ухом.

Курьер вздрогнул и оглянулся. Перед ним стояли четыре женщины: колобок в кудряшках, расшитая чем-то блестящим цыганка в побрякушках, рыжая ведьма без метлы, и белокурая Дева битв, на пол головы выше его самого.

— Цветы… доставил.

— Хорошие цветы хоть? — Цыганка смотрела недоверчиво.

— Правда хорошие. И много. Вон там, в машине.

— И что, не открывают?

— Нет, — снова вздохнул курьер.