Дешевый и плохо сшитый костюм гориллы

— Знаешь, да, — токсикоз был не таким выматывающим, как можно было бы ожидать, так что к обеду ее аппетит становился хорошим, а к ужину просто зверским.

— Помидоры, сладкий лук, перец и брынза. Решение напрашивается само собой. Ты поднимись в сад, подыши. Я скоро. Вина?

— Нет, спасибо.

Оставив туфли в холле, Ольга поднялась на крышу. Снова нагретое за день тепло досок под ногами, запах смолы, шум городского прибоя внизу. Хочет ли она остаться здесь под солнцем, над городом, на краю обрыва, огороженного невысоким парапетом? Или ей будет лучше у себя, в безопасной прохладной полутьме и тишине? Сможет ли она сказать Виктору, как скучает по нему ее разбуженное тело, как он каждую ночь выходит из темной тени в углу, ложится радом с ней и обнимает, чтобы прогнать озноб и тоску.

— Что вы здесь делаете?

Ольга вздрогнула от этого резкого голоса и повернулась к лестнице. На верхней ступени стояла Никки, расширенные ноздри и прищуренные глаза выдавали непритворный гнев.

— Кажется, я ясно дала понять, что вам не следует здесь появляться.

Никки сделала шаг в сторону Ольги, потом второй. Неужели меня сейчас будет бить эта холеная женщина, уже пора бояться, подумала Ольга?

— В чем дело, Никки?

Теперь обе женщины смотрели на Виктора. Он опустил тарелки с салатом в кадку с можжевельником и теперь стоял, засунув руки в карманы брюк. Некоторое время Ольга наблюдала, как Никки с Виктором щурятся друг на друга, а затем отступила под защиту большого фаянсового горшка с горной сосной.

— Виктор, пусть она уйдет.

— Это я пригласил Ольгу.

— Ты никогда не таскал в дом одноразовых…

— Не смей!

Никки сглотнула, но отступать не собиралась.

— Это наш с тобой дом. Мы уже десять лет вместе, ты не можешь разрушить всю нашу жизнь из-за случайной женщины.

— Никки, иди к себе. Мы поговорим позже.

— Я никуда не уйду. Я заслужила право здесь находиться. Мы с тобой семья, ты сам это понимаешь.

Вот и поговорили, вздохнула про себя Ольга. Действительно, кому сейчас нужны эти старомодные церемонии? О своем будущем отцовстве Виктор сможет узнать и по телефону, если, конечно, это его заинтересует.

Виктор догнал Ольгу около лифта, в последний момент просунув ладонь между закрывающимися дверями.

— Прошу прощения, мне стыдно, что я поставил тебя в такое неловкое положение.

Ольга смотрела на него, чуть улыбаясь уголками рта. Разве она захотела бы, чтобы мужчина из-за нее грубил женщине, с которой прожил десять счастливых лет?

— Я тебя не виню. И я не хочу, чтобы ты менял свою жизнь. Пусть все будет, как раньше.

— Дело в том, Ольга, что я сам не хочу жить, как раньше. И теперь понимаю, что пересматривать жизнь придется именно мне, потому что в существующую систему ты не встраиваешься никак.

Уже посадив Ольгу в такси, Виктор медлил и не убирал ладоней с наполовину опущенного стекла.

— Ты была права, я решу вопрос с Никки. Как только запущу ростовский проект.

Глава 22

За дверьми лифта чья-то рука резко опустилась на Ольгин локоть и заставила развернуться на девяносто градусов. Мелькнула мысль: как же я устала, даже если будут убивать, сопротивляться не стану. Ольга перевела измученный взгляд с твердых пальцев на тонком шелке блузки на сурово насупленное лицо.

— Ну, что опять?

— Не понос, так золотуха, — хмыкнул Артем. — Не хочу наломать дров, так что решил посоветоваться с тобой.

Перспектива второй раз за один вечер выяснять отношения, но теперь уже на своей территории, казалась настолько удручающей, что Ольга сморщила нос и тихо застонала. В ответ лицо Артема приняло настолько по-детски обиженное выражение, что она быстро отвернулась, чтобы не хихикнуть.

— Так и будем стоять на пороге, — бывший мягко подтолкнул Ольгу в сторону квартиры.

— Не будем, — Ольга начала шарить в сумке в поиске ключей. — Я пойду к себе, а ты вызовешь лифт, дождешься, когда откроются двери и сделаешь шаг вперед.

— У меня есть серьезный довод в мою пользу. Вот, — Артем поднял пакет, в котором что-то убедительно звякнуло, — и вот.

Судя по приятной округлости, в пакете лежали фрукты. Если точнее: виноград, инжир и персики. Под рукой в сумке завибрировал телефон, некоторое время Ольга смотрела на светящийся экран, затем отвернулась от пристального взгляда Артема и быстро прошла к двери.

— Да… Тебе не обязательно извиняться. Согласна, некрасиво… Я действительно хотела поговорить по делу, но сейчас… — Ольга рассеянно обернулась на поскучневшего Артема, — сейчас говорить не могу. Да, занята… Это подождет… Позже… Всего доброго.

Больше не оглядываясь, она сбросила в коридоре туфли, по дороге опустила на пол сумку, прошла на кухню и, положив телефон на край стола, достала узбекское фаянсовое блюдо.

— Помой фрукты, я сейчас.

Она скрылась за дверью ванной комнаты. Артем прислушался, и когда ручка с тихим щелчком повернулась, быстро взял Ольгин телефон. Секунду поколебавшись, он несколько раз ткнул пальцем в экран, снова замер, а затем положил телефон на прежнее место.