Дешевый и плохо сшитый костюм гориллы

Ольгу ждало блюдо, полное словно запотевшего от морозца винограда и два бокала красного вина. Усевшись на стул, она задумчиво покрутила в пальцах тонкую стеклянную ножку, вдохнула терпкий запах и отставила бокал в сторону.

— Значит, решила рожать?

— Зачем пришел? — Границу Ольга обозначила без малейшего усилия, и Артем без сопротивления отступил.

— Я насчет Женькиной свадьбы.

— Она сама тебе рассказала? — В глубине души Ольга надеялась, что дочь помирится с отцом.

— Нет, Санька проболталась… и…

Ольга откинулась на спинку стула, ясно давая понять, что раз Артем поддерживает отношения только с одной из двух ее дочерей, то имеет право только на половину ее внимания. Ее равнодушие вызвало у Артема уже привычное в последнее время раздражение. Он покосился на черный прямоугольник Ольгиного телефона и продолжал уже деловито, словно обращаясь к бизнес-партнеру:

— Если она хочет нормальную свадьбу… — Ольга пожала плечами, но Артем упрямо продолжал. — Полагаю, она не планирует разбежаться со своим Димой уже через год… — Ольга подняла брови. — Короче, я готов оплатить свадебные расходы и купить ей квартиру.

— До свадьбы еще несколько месяцев, ты вполне успеешь поговорить со своей дочерью сам.

— Права на квартиру лучше оформить сейчас, то есть до брака.

— А ты уверен, что ей нужны твои деньги?

— Деньги нужны всем.

— Но некоторые могут зарабатывать их самостоятельно. И у Женьки с Димой это уже вполне получается.

Ольга не преувеличивала ни на грамм. За последний месяц Женька вполне освоилась на новом месте у Николая, еще и подхалтуривала составлением балансов для двух небольших компаний. Дима заключил договор с галереей, весьма практичный хозяин которой уже наладил сбыт его картин среди разнообразных инвестиционных банкиров, а заодно подкидывал заказы на портреты. Кроме того, Нинка пустила в оборот шелковые платья с Димкиной авторской ручной росписью в стиле арт-деко, так что в ближайших планах молодой семьи уже стояла и скромная свадьба за собственный счет и первый взнос на ипотеку.

Ольга невольно улыбнулась, вспомнив, как покатывались со смеху они с Женькой, когда наблюдали взлохмаченного от напора вдохновения Диму за рисованием их совместного портрета на льняной салфетке с вышитым в уголке логотипом ресторана. Вызванный официантом администратор отказался принять оплату за испорченное имущество, сойдясь на еще одном портрете — своем собственном.

Вот почему деловитый и серьезный Артем сейчас вызывал у Ольги легкую жалость и недоумение. Дурачок, хотелось сказать ему, твоя дочь отлично понимает, что ты всего лишь собираешься купить себе возможность и дальше лезть в ее жизнь со своими проблемами, необоснованным самодовольством и неопрятной личной жизнью. Только говорить все это бывшему мужу было бы совершенно бесполезно. Зато можно было со скучающим видом закатить глаза и выразительно вздохнуть.

— Помнишь, ты всегда повторял, что «своих детей надо делать собственноручно»? Так вот, иди. Действуй.

На улице Артем оглянулся на давно знакомые окна и поежился от неожиданного укола стыда. Сейчас он напоминал себе дядю Мишу, дальнего родственника и непрошибаемого старого жлоба, разбогатевшего на первой волне кооперативов и разъезжавшего на казавшемся в те времена почти чудом черном мерседесе. Сколько Артем, тогда еще вчерашний студент, ни уговаривал дядьку продать старую «шестерку», тот отказывал под железным предлогом выезда на рыбалку. Рыбалка для дядьки давно закончилась и для Артема, кажется, тоже.

Настроения эти мысли не подняли, на душе по-прежнему скребли кошки: наверное, закапывали что-то гадкое. Дома ждала Ангелина с предложениями испанских риэлторов. Зря он проболтался о квартире для Женьки, потому что теперь любовница всячески добивалась восстановление справедливости путем покупки уже ей самой домика в Каталонии. Излить наболевшее было совершенно некому. Ну ладно, задействуем старые связи, может быть на том конце ниточки его еще не забыли. Или все совсем плохо?

* * *

Пришлось подождать, пока Маришка ответит на вызов. Она явно не торопилась. И явно не обрадовалась:

— Убивают?

— Привет, Марин, я тоже рад тебя слышать. Как дела?

Похоже, Марина колебалась, но в конце концов выдала не очень довольным голосом:

— Работаю. Скоро мои китайцы проснутся, обещала им утром отчет. Что стряслось?

Ага, дверка приоткрылась. Войти еще нельзя, но протиснуть ногу в щель уже получится.

— Да так, вспомнил старых друзей, решил узнать, как поживаете.

— Если я правильно поняла, новую жилетку ты себе еще не нашел?

— Кто же согласится? Сейчас модно ходить к психологу.

— Это психи к психологам ходят, а нормальные люди среди ночи берут бутылку водки и едут к друзьям на кухню.

— Точно, — скрыть облегчение в голосе было почти невозможно.

Впрочем, что-то скрывать от Марины было занятием сложным, хлопотливым и совершенно бесполезным.

— Вот только друзей у тебя не осталось… — Артем так явственно представил, как она задумчиво постукивает карандашом по столу, что засмотрелся на это чудное видение и не успел обидеться. — Ладно, я в конторе. Приезжай. С тебя большой латте с карамелью.