Десять дней до конца света

– Браим, можно уступить тебе руль? – спрашивает Валентин.

– Конечно!

Браим поспешно пересаживается вперед. Таксист чувствует себя неловко на заднем сиденье после того, как тридцать лет возил пассажиров из конца в конец столицы. Он с радостью ощущает кожаное покрытие под рукой, достает из кармана темные очки и нацепляет их на нос.

Валентин встает на переднее сиденье. Браим следит за его взглядом. Они уже миновали поле, куда убежала Лили-Анн. Она с двумя незнакомцами толкает маленький белый автомобиль. Валентин морщится.

– Пойду помогу им. Не уезжай далеко, Браим…

– Если бы и хотел, не уехал бы…

Движение застопорилось. Валентин спрыгивает через дверцу на землю. Браим смотрит, как он лавирует между машинами, выбираясь на обочину, потом поднимает глаза к редким облакам, медленно плывущим в лазурном небе.

Хороший денек, – думает он.

Погода стоит чудесная, и Браим ведет спортивную машину впервые в жизни. Было бы глупо умереть, не попробовав этого, правда же?

Странная штука жизнь. Когда ты молод, ты уверен, что избежишь ее ловушек, справишься лучше, чем твои родители, лучше всех на свете. Кажется, будто всё предусмотрел. Думать не думаешь, что на тебя могут обрушиться невзгоды – это случается только с другими, – и ждешь, чтобы мир подчинился твоим желаниям. Пока не поймешь, что ты ничем не отличаешься от других. И тогда всё меняется. Браим убеждался в этом тысячу раз, и прямо, и косвенно. Взять хоть типа, которого он вез на днях от Бастилии на Монпарнас. В тридцать два года, рассказывал тот, он заболел раком. Выздоровел, а после этого бросил всё, чтобы объехать вокруг света, и в конце концов осел в Бирме. Вот только через пять лет, уже совершенно не собираясь покидать Азию, он вдруг влюбился. В туристку. Француженку. И вернулся с ней сюда. Браим высадил его на Монпарнасе, где у типа была встреча с матерью и тещей для примерки свадебных костюмов. Всего не предусмотришь. Или надо жить одному в пещере, да и то…

Бирма… Браим даже не знает, где это.

Зато прихотливые извивы приязни, соединяющей людей, скачки ее траектории и неожиданные развилки он знает хорошо. И, как хороший таксист, любит окольные пути.

Это путешествие готовит ему сюрпризы – они всегда есть для того, кто хочет их видеть. Как бы то ни было, отпустив поводья и перестав желать всё держать под контролем, он не портит себе кровь, тревожась о будущем, и принимает жизнь такой, как есть, со всеми ее случайностями и встречами.

Браим выпрастывается из сиденья, постанывая от боли в пояснице.

Там, на размытом проселке, ведущем в поля, Валентин уже добрался до увязшей машины.

30

Ч – 200

– Я могу помочь?

Лили знакомит всех. Валентин присоединяется, толкает машину, в то время как та, кого представили Сарой, с ревом запускает мотор.

Через пять минут они все в грязи с головы до ног, кроссовки Валентина погублены безвозвратно, а «клио» не сдвинулась ни на пядь.

– В нашей машине есть два свободных места, – предлагает Валентин. – Не знаю, куда вы едете, но если нам по пути…

Сара и Гвенаэль переглядываются и, покосившись в последний раз на увязшие колеса, решаются.

– Спасибо, очень мило с вашей стороны. Не везет нам с машинами в последнее время… Мы только возьмем вещи и пойдем за вами.

Без малейшего стыда Сара снимает футболку и, отдав ее Гвенаэлю, надевает свою. Валентин опускает глаза. Молодая женщина босиком, а ее спутник в кроссовках, но без носков.

– Я нахожу твою теорию далеко не полной, – говорит он Лили.

– Горизонтальные полоски, – выносит она категоричное суждение, проследив за взглядом Валентина.

– У него?

– Да.

– А у нее?

– Я думаю, однотонные черные носки.

– И это значит?..

– …что ее лучше не трогать.

– Спасибо, что предупредила.

Сара в это время как раз усаживается на сиденье, болтая ногами на весу и потирая ступни друг о друга, чтобы максимально отряхнуть их от земли. Потом, не заботясь об оставшихся пятнах, надевает носки. Черные. Однотонные.

– В точку, – сдается Валентин. – Эй, а кстати, у тебя какие носки?

Лили улыбается, приподнимает штанину.

Черные. Однотонные. Вот так-то.

Саре и Гвенаэлю не требуется много времени, вещи они собирают за пару минут. Она держит в руках плед в крупную клетку, сумку с продуктами и какой-то упакованный предмет – Валентин не может понять, что это. Он несет только стопку листков, всё еще силясь привести их в порядок. Тот самый текст, что давеча прочла Лили, догадывается Валентин.

Они подходят к машине, и он открывает крошечный багажник, уже забитый до отказа. Достает клюшки для гольфа и хочет бросить их на обочине.

– Э-э, оставьте-ка одну, – вмешивается Сара. – Вот эту, с круглым концом.

– Зачем?

– Это отличное оружие.

– А ты крута.

– Нет, я предусмотрительна.

Черные носки, – вспоминает Валентин. С черными носками лучше не спорить. Он оставляет клюшку с круглым концом, пристраивает ее под вещами, запихивает сверху остальное. К счастью, все путешествуют налегке.

Валентин усаживается на пассажирское сиденье. Сара сидит посередине. Она тотчас просовывает голову вперед.

– Чем вы занимаетесь? Я понимаю, что сейчас это не…