Читаем Десять книг об архитектуре полностью

Глава V. Нивелировка и нивелирные инструменты

Книга VIII. Глава V. Нивелировка и нивелирные инструменты. Полный текст трактата Витрувия «Десять книг об архитектуре» (Vitruvius "De architectura libri decem") публикуется по изданию Всесоюзной Академии Архитектуры 1936 года. Перевод Петровского Ф.А.


1. Теперь я изложу, каким образом следует проводить воду в селения и города. Для этого первым делом применяют нивелировку. Нивелируют же диоптрами, или водяными уровнями, или хоробатом. Точнее всего она нивелируется хоробатом, потому что диоптры и уровни часто неточны. Хоробат же представляет собой линейку длиною около двадцати футов. На самых концах ее находятся точно выровненные друг с другом ножки, врезанные в концы линейки под прямым к ней углом; под линейкою и между ножками вставлены на шипах поперечные рейки с точно проведенными на них отвесными линиями, над каждой из которых свисают с линейки отдельные отвесы, которые, когда линейка установлена ровно, ровно и одинаково касаясь проведенных линий, указывают на горизонтальную установку прибора.

2. Если же будет мешать ветер и, вследствие колебания на ней отвесов, они не в состоянии будут дать точных указаний, то на этот случай в верхней части хоробата должен иметься желобок длиною в пять футов, шириною в дюйм и глубиною в полтора дюйма. Его наливают водой, и если вода равномерно будет касаться краев желобка, то будет известно, что прибор установлен горизонтально. Когда таким образом посредством хоробата произведена нивелировка, будет известен угол падения воды.

3. Быть может, кто-нибудь, читавший книги Архимеда, возразит, что посредством воды невозможна правильная нивелировка, потому что Архимед считает, что вода имеет не горизонтальную, а сфероидальную поверхность и центр ее приходится там же, где и центр земного круга. Но, имей вода ровную или сфероидальную поверхность, при горизонтальном положении линейки вода в ней на правом и левом конце непременно должна держаться на одинаковом уровне; если же линейка наклонена, вода с одной, приподнятой ее стороны не будет доходить до верха края желобка. Правда, куда бы ни налить воду, она непременно должна иметь посредине вздутие и выгиб, но по краям справа и слева должна быть на одинаковом общем уровне. Образец же хоробата будет изображен в конце книги. При большом наклоне местности вода будет легче стекать, если же местность пересечена глубокими оврагами, придется прибегать к эстакадам.



Глава VI. Проводка воды

Книга VIII. Глава VI. Проводка воды. Полный текст трактата Витрувия «Десять книг об архитектуре» (Vitruvius "De architectura libri decem") публикуется по изданию Всесоюзной Академии Архитектуры 1936 года. Перевод Петровского Ф.А.


1. Воду проводят тремя способами: по протокам посредством выложенных камнем каналов, или по свинцовым трубам, или же по трубам из обожженной глины. Это делается следующим образом. Если по каналам, то кладка делается самая прочная, а ложе протока должно иметь наклон не менее четверти фута на каждую сотню. Канал должен быть перекрыт сводом, во избежание нагрева воды солнцем. При входе воды в город делают водоемную башню и соединенный с этою башней тройной бассейн, а из башни проводят три одинакового размера трубы внутрь баков, соединенных так, чтобы излишек воды в крайних выливался в средний бак.

2. Из среднего ведут трубы во все вместилища и водометы, из второго — в бани, для доставления городу ежегодного дохода, из третьего — в частные дома, чтобы у населения не было недостатка в воде; таким образом, частные лица не смогут отводить воды, которая с самого начала распределяется по особым категориям. Такое распределение мною и установлено для того, чтобы обыватели, проводящие в свои дома собственные водопроводы, обеспечивали их податями через откупщиков.

3. Если же между городом и источником воды будут холмы, то надо прокапывать подземные рвы с тем же наклоном уровня, какой был указан выше. И если встретится туф или камень, то каналы вырубают прямо в них, если же почва будет землистой или песчаной, то ложе, по которому проводится вода, и своды и стены его делают каменными. Так проводится вода. Колодцы в ней должны быть сделаны через каждые двести сорок футов.

Перейти на страницу:

Все книги серии Из истории архитектурной мысли.

Десять книг об архитектуре
Десять книг об архитектуре

Римский архитектор и инженер Витрувий жил и работал во второй половине I в. до н. э. в годы правления Юлия Цезаря и императора Октавиана Августа. Его трактат представляет собой целую энциклопедию технических наук своего времени, сочетая в себе жанры практического руководства и обобщающего практического труда. Более двух тысяч лет этот знаменитый труд переписывался, переводился, комментировался, являясь фундаментом для разработки теории архитектуры во многих странах мира.В настоящем издание внесены исправления и уточнения, подготовленные выдающимся русским ученым, историком науки В. П. Зубовым, предоставленные его дочерью М. В. Зубовой.Книга адресована архитекторам, историкам науки, культуры и искусства, всем интересующимся классическим наследием.

Витрувий Поллион Марк , Марк Витрувий

Скульптура и архитектура / Античная литература / Техника / Архитектура / Древние книги

Похожие книги

Александровский дворец в Царском Селе. Люди и стены, 1796–1917
Александровский дворец в Царском Селе. Люди и стены, 1796–1917

В окрестностях Петербурга за 200 лет его имперской истории сформировалось настоящее созвездие императорских резиденций. Одни из них, например Петергоф, несмотря на колоссальные потери военных лет, продолжают блистать всеми красками. Другие, например Ропша, практически утрачены. Третьи находятся в тени своих блестящих соседей. К последним относится Александровский дворец Царского Села. Вместе с тем Александровский дворец занимает особое место среди пригородных императорских резиденций и в первую очередь потому, что на его стены лег отсвет трагической судьбы последней императорской семьи – семьи Николая II. Именно из этого дворца семью увезли рано утром 1 августа 1917 г. в Сибирь, откуда им не суждено было вернуться… Сегодня дворец живет новой жизнью. Действует постоянная экспозиция, рассказывающая о его истории и хозяевах. Осваивается музейное пространство второго этажа и подвала, реставрируются и открываются новые парадные залы… Множество людей, не являясь профессиональными искусствоведами или историками, прекрасно знают и любят Александровский дворец. Эта книга с ее бесчисленными подробностями и деталями обращена к ним.

Игорь Викторович Зимин

Скульптура и архитектура
Улица Рубинштейна и вокруг нее. Графский и Щербаков переулки
Улица Рубинштейна и вокруг нее. Графский и Щербаков переулки

Эта книга — продолжение серии своеобразных путеводителей по улицам, площадям и набережным Петербурга. Сегодня речь пойдет об улице Рубинштейна и примыкающих к ней Графском и Щербаковом переулках. Публикации, посвященные им, не многочисленны, между тем их история очень интересна и связана с многими поколениями петербуржцев, принадлежавших к разным сословиям, национальностям и профессиям, живших, служивших или бывавших здесь: военных и чиновников, купцов и мещан, литераторов и артистов, художников и архитекторов…Перед вами пройдут истории судеб более двухсот пятидесяти известных людей, а авторы попытаются раскрыть тайны, которые хранят местные дома. Возникновение этой небольшой улицы, протянувшейся на 700 метров от Невского проспекта до пересечения с Загородным проспектом и улицей Ломоносова, относится еще ко времени императрицы Анны Иоанновны! На рубеже веков улица Рубинштейна была и остается одним из центров театральной и музыкальной жизни Северной столицы. Сегодня улица продолжает жить и развиваться, прогуливаясь по ней, мы как будто вместе с вами оказываемся в европейском городе с разной архитектурой и кухнями многих стран.

Алена Алексеевна Манькова-Сугоровская , Владимир Ильич Аксельрод

Скульптура и архитектура / Прочее / Культура и искусство
Как начать разбираться в архитектуре
Как начать разбираться в архитектуре

Книга написана по материалам лекционного цикла «Формулы культуры», прочитанного автором в московском Открытом клубе (2012–2013 гг.). Читатель найдет в ней основные сведения по истории зодчества и познакомится с нетривиальными фактами. Здесь архитектура рассматривается в контексте других видов искусства – преимущественно живописи и скульптуры. Много внимания уделено влиянию архитектуры на человека, ведь любое здание берет на себя задачу организовать наше жизненное пространство, способствует формированию чувства прекрасного и прививает представления об упорядоченности, системе, об общественных и личных ценностях, принципе группировки различных элементов, в том числе и социальных. То, что мы видим и воспринимаем, воздействует на наш характер, помогает определить, что хорошо, а что дурно. Планировка и взаимное расположение зданий в символическом виде повторяет устройство общества. В «доме-муравейнике» и люди муравьи, а в роскошном особняке человек ощущает себя владыкой мира. Являясь визуальным событием, здание становится формулой культуры, зримым выражением ее главного смысла. Анализ основных архитектурных концепций ведется в книге на материале истории искусства Древнего мира и Западной Европы.

Вера Владимировна Калмыкова

Скульптура и архитектура / Прочее / Культура и искусство
Очерки поэтики и риторики архитектуры
Очерки поэтики и риторики архитектуры

Как архитектору приходит на ум «форма» дома? Из необитаемых физико-математических пространств или из культурной памяти, в которой эта «форма» представлена как опыт жизненных наблюдений? Храм, дворец, отель, правительственное здание, офис, библиотека, музей, театр… Эйдос проектируемого дома – это инвариант того или иного архитектурного жанра, выработанный данной культурой; это традиция, утвердившаяся в данном культурном ареале. По каким признакам мы узнаем эти архитектурные жанры? Существует ли поэтика жилищ, поэтика учебных заведений, поэтика станций метрополитена? Возможна ли вообще поэтика архитектуры? Автор книги – Александр Степанов, кандидат искусствоведения, профессор Института им. И. Е. Репина, доцент факультета свободных искусств и наук СПбГУ.

Александр Викторович Степанов

Скульптура и архитектура