Десять лет. Публикации, интервью, выступления (1990-1999 гг.)

В этой связи хотелось бы понять, считаете ли вы использование такой возможности полезным для самого движения “Яблоко” и, в первую очередь, для страны? Есть ощущение, что именно из полезности стране вы и исходите...

Г. Я.: Выборы завершились. Президент избран. Мы боролись против Ельцина, результаты известны. Как демократическая оппозиция мы не изменили свою линию: мы не отказываемся ни от одного слова. Но сейчас идет формирование правительства, формирование дальнейшей политики.

Нашей задачей всегда было влиять на эту политику. И мы можем наши идеи попытаться реализовать на практике — конечно, не в том объеме, как если быпобедили на президентских выборах. И тем не менее, в существенном объеме. Потому что речь идет обо всем экономическом блоке и, следовательно, об участии реальном, глубоком и серьезном.

В работе правительства мы стремимся принять участие не только командой экономистов. Мы прин ципиально считаем необходимым участие в урегули ровании конфликта в Чечне и в решении других принципиальных вопросов внутренней и, если хотите, внешней политики.

Война в Чечне — это преступление от начала до конца. Тот военно-политический трюк, который Ельцин осуществил с Яндарбиевым, просто омерзителен. И чтобы у читателей “Русской мысли” не было сомнений, повторю то, что я говорил неоднократно: ни я, ни мои товарищи никогда не станем работать в правительстве, которое проводит такой курс в Чечне, какой оно сейчас проводит, — я говорю именно о курсе! Потому что это — кровь. Кровь дикая, бессмысленная.

Но мы же должны дать шанс для исправления. Иначе правомерно спросить: а чего же вы тогда боретесь, за что боретесь? Понятно же — дело не в немедленном получении президентской власти. Потому что известно, что в политике существуют этапы, стадии, определенная градуальность.

Нельзя же все сразу. (Мы и так сделали немало, когда смогли). Именно в этом смысл наших сегодняшних переговоров. Ни на какие ширмы, декорации, как делали иногда наши коллеги, мы не пойдем. Мы пойдем только на реальную работу. Мы считаем себя обязанными предложить такую возможность.

Тут выделю несколько сносок к сказанному.

В любой другой стране любой политик, идущий в правительство, должен был бы спросить: “Господинпрезидент, что вы собираетесь делать (в том-то и в том-то)?”. В нашей стране это — абсолютно бессмысленное дело. Почему так? Потому что вся политика персонифицирована на уровне отдела кадров.

Представьте, человек, куда бы ни пришел на работу, обязательно спрашивает: “Что мы будем делать?” И получает ясный ответ. И здесь вы тоже спрашиваете: “А что мы будем делать?” — а вам говорят: вот приходи, что будешь, то и будем делать.

Увы, но это на самом деле именно так. Ну, кто мне расскажет, что они будут делать? Сами они никогда не расскажут. Почему? Да потому что

они не знают.

Поэтому приход в правительство связан не с тем курсом, который будет проводиться, но сам приход в правительство той или иной фигуры и определит некий курс.

В конечном счете, наше желание состоит в корректировке курса и влиянии на него. Получится или не получится, будет иметь смысл или не будет — посмотрим.

Хочу также еще раз подчеркнуть: пока в России во власть идут только для того, чтобы либо стать известным и потом этим воспользоваться, либо чтобы красть и обогащаться.

Так вот заявляю вам, что первое нам по понятным причинам не требуется. Не исключаю, что кто-то из моих малоизвестных коллег по движению и хочет большей известности. Но и для них это не главное. А что касается “воровать”, то, как говорится, мы “просто не по этой части”. Ну, не делаем мы этого, ну, не занимаемся мы этим.

Знаете, я не верю людям, которые утро начинают с мысли: “Ах, можно было бы украсть, но это некрасиво”. Я верю людям, которым утром не приходитэта мысль в голову! А зависит это от общеизвестных факторов. К примеру, от родителей, или от воспитания, или от бабушки и дедушки.

И люди, которые идут со мной, они не потому честные, что сделали над собой гигантское усилие воли, а потому что просто такими родились! Но гордиться этим — все равно, что гордиться, что родился в среду или, допустим, во вторник.

И вот, поскольку мы по большому счету эти две цели не преследуем, то общей доминантой для каждого из нас является следующее: прийти и что-то сделать. Мы находимся сейчас в таком политическом состоянии, что для нас катастрофой был бы приход в правительство и ничегонеделанье там. И уверены, что от нас ждут реальных дел и те, кто за нас проголосовал, и даже те, кто за нас не голосовали.

И. И.: А те, кто голосовал против вас, будут самыми зоркими наблюдателями.

Г. Я.: А эти — да, само собой! Отсюда — составные части переговоров.

Мы не боимся ответственности