Десять лет. Публикации, интервью, выступления (1990-1999 гг.)

Первое. Есть нравственные пределы, которые мы не будем переступать. Это связано и с Чечней, и с составом правительства, и, если хотите, с общей атмосферой этого правительства. Между прочим — очень важный в нашем понимании фактор. Если правительство будет бороться с мормонами или заниматься чем-то подобным, то участвовать в таком правительстве будет невозможно для нас.

Я привел вам пример лишь одного из штрихов, позволяющих определить, что я имел в виду под термином “общая атмосфера правительства”.

Почему я этому вопросу уделяю столь большое внимание? Я хочу, чтобы и вы, и читатели “Русской мысли” понимали, что подавляющее большинство сотрудничающих со мной людей — это люди в возрасте до 40 лет. И у них для карьеры время есть. Для чего им идти в подобное правительство — чтобы потом отмываться? Сейчас они — депутаты парламента, известные в этом смысле люди. Зачем же им такое нужно? Но в то же время мы не хотим терять четыре года. Нет, не хотим! Мы хотим начать как можно быстрее.

Мы не боимся ответственности. Но мы брезгуем грязью. И сколько бы нас ни упрекали в том, что мы хотим быть в “белых перчатках”, мы отвечаем: мы готовы пачкать эти перчатки для того, чтобы грязь разгребать. А сидеть в грязи мы не намерены. Стыдно жить в грязи, убирать грязь не стыдно.

Так вот, для нас вопрос в том, приглашают ли нас сидеть вместе с ними в этой грязи или нам предлагают: берите лопаты и разгребайте. “Разгребать” — нет проблем, мы готовы. Именно тут и проходит граница.

Это все относится к первой части, к нравственным пределам. А теперь — часть вторая. Речь о полномочиях. Ибо нет проку там просто значиться. Я уже был в правительстве. У меня нет больше возможности уходить в отставки и хлопать дверями, я не хочу этим заниматься. Поэтому если я вижу, что я могу что-то сделать, то давайте. Если нет — не надо. Просто украшать правительство своим присутствием мы не согласимся. Я не соглашусь.

Потому я обществу, избирателям своим, верхам сказал: в момент формирования правительства и политики — пожалуйста, мы готовы.

Что ждет Россию осенью: крах или кризис?

И. И.: Григорий Алексеевич, вы известны не только как политик, но и в первую очередь как экономист. Поэтому не избежать обсуждения одной актуальной проблемы, которая сейчас в России у всех на слуху.

В последнее время очень многие говорят, в том числе и секретарь Совета Безопасности генерал Александр Лебедь, о том, что нынешней осенью стране грозит нечто пренеприятнейшее в экономике — то ли обвал, то ли катастрофа, то ли кризис.

На чем объективно основаны подобные утверждения? Что ждет экономику Россию осенью?

Г. Я.: Вначале констатация: государственный бюджет в крайне тяжелом положении. Известны такие его показатели: сбор налогов составил 65 %, а расходы за тот же период превысили 75 %.

А теперь я хочу пояснить все это именно с позиции экономиста.

Вот с огородов, дачных участков, из отпусков люди скоро вернутся в город. А как быть с зарплатой? Какова ситуация с учителями, врачами и медицинским персоналом, с милиционерами, с другими работниками бюджетной сферы? Денег ведь нет. Теперь посмотрим на некоторые другие сферы, финансируемые также из бюджета: коммунальное хозяйство — нет денег, транспорт — нет денег, энергосистема — нет денег.

Почему же денег нет? Да потому что налоги не собираются. Да еще раздано разного рода льгот на 170 трлн руб. Перед нашей с вами встречей у меня был заместитель директора-распорядителя Международного валютного фонда (МВФ) Стэнли Фишер. И после того, как я ему обмолвился про эти 170 триллионов льготных рубликов, он стал всех расспрашивать: “Это правда?” И ему подтверждают: да, правда. Это — первое.

Второе обстоятельство — это то, что сейчас крестьяне начнут “наступать”: им же надо продавать урожай. Они-то и начнут подымать цены. Почему? Да не потому, что они такие вредные, а потому, что уже теперь будут заботиться о весне — тогда ведь нужно будет сеять. И если не сейчас, то до весны им уже никто не даст ни одной копейки. Значит, все, что они смогут, они постараются “выдрать” из бюджета именно сейчас. И всякие разговоры, что им не следует быть такими вредными, похожи на детский лепет на лужайке.

Замечу, что, конечно, совсем от этой проблемы оторваться невозможно — она везде существует. Но ведь многие острые углы этого вопроса можно было давнымдавно снять. Однако этим никто не занимается.