Десять ли персиковых цветков

На следующий день я так и не отправилась на Небеса, чтобы расторгнуть нашу помолвку. Я решила подождать, когда у меня появится для того настроение, и подозревала, что оно появится нескоро.

За вторым днем пошел третий, за третьим – четвертый, за четвертым – пятый. Ми Гу доложил, что Е Хуа все еще стоит у ворот, не сдвинувшись ни на шаг. Я пригрозила Ми Гу, что, если он еще раз произнесет при мне имя принца, я верну его в древесную форму и оставлю так на десятки тысяч лет. Ми Гу послушно умолк.

Я почти перестала пить, потому что с того момента, как узнала, что Е Хуа ждет у ворот Цинцю, чем больше я пила, тем ярче были чувства, а с ними возвращалась боль и пропадал сон.

Не зря говорят: крыша прохудится – дождь будет лить всю ночь[129]. Беда не приходит одна. Когда на рассвете я проснулась в самом отвратительном расположении духа, то вновь ощутила колебания силы, которой пятьсот лет назад запечатала Цин Цана в колоколе Императора Востока.

У меня замерло сердце. Воистину, наступили смутные времена. В последние дни неприятности сыпались одна за другой, но перед этой «неприятностью» меркли все остальные. Очевидно, бывший Темный владыка не сидел все эти годы сложа руки и накопил достаточно сил, чтобы вырваться из колокола Императора Востока.

Я наспех умылась и велела Ми Гу немедленно отправиться в персиковый лес, чтобы рассказать Чжэ Яню о случившемся и позвать его на помощь.

Пятьсот лет назад, когда Цин Цан впервые попытался сломать печать колокола, я с трудом вернула ее на место. Однако колокол сильно пострадал в ходе сражения, и мне пришлось потратить добрую половину своего совершенствования на его восстановление. Сейчас мне хватало здравомыслия, чтобы понять: оставшихся сил недостаточно, и неважно, атакую я в лоб или попытаюсь взять хитростью, Цин Цану я не соперник.

Бывший Темный владыка и в лучшие свои времена не славился добротой, а уж теперь, вырвавшись на волю после многолетнего заточения, наверняка первым делом восстановит артефакт губительной силы и в приступе слепой ярости спалит дотла мир бессмертных, а за ним – и три тысячи великих миров.

Когда я это осознала, все любовные треволнения, лишившие меня сна, показались смешными. Я схватила веер Нефритовой Чистоты, вскочила на облако и устремилась к реке Жошуй. Нет времени ждать Чжэ Яня, я должна любой ценой удержать Цин Цана в колоколе.

Конечно же, я знала, что столкнусь с Е Хуа. Все это время он стоял у входа в нашу обитель, и я бы не смогла миновать его, покидая Цинцю. Я прикрыла глаза и промчалась мимо в притворном равнодушии. Вернее, попыталась это сделать – он крепко схватил мой рукав. Бледность Е Хуа меня испугала. На его лице были написаны скорбь и усталость. Я не имела права тратить на него время в такой опасный час. Повернувшись, я взмахом веера отсекла рукав, за который он держался. Послышался треск ткани, Е Хуа оцепенел. Из его горла вырвалось только хриплое:

– Цянь-Цянь…

Проигнорировав его, я отвернулась и продолжила путь к реке Жошуй. Краем глаза я заметила, что Е Хуа тоже призвал благовещее облако и последовал за мной.

Много лет спустя я сокрушалась, почему… Почему я не сказала ему тогда ничего хорошего? Почему не произнесла ни одного доброго слова, лишь одарила его ледяным взглядом и молча пролетела мимо?

Необъятная поверхность реки Жошуй бугрилась гигантскими волнами, над ними нависли черные тучи. Посреди реки, подобно пагоде, возвышался колокол Императора Востока. От его раскачиваний гудела и сотрясалась земля. Су Цзинь, которая должна была защищать колокол, бесследно исчезла. Я подумала, что она испугалась творящегося хаоса и спряталась.

В просвете меж облаков я разглядела макушку местного божества-хранителя земли. Мне довелось познакомиться с ним пятьсот лет назад. Он, укрывшись за облаками, тревожно всматривался в колеблющийся колокол. Заметив нас с Е Хуа краем глаза, он тут же, повернувшись, почтительно поклонился и испуганно прокричал:

– Приветствую вас! Владыка реки Жошуй уже отправился на Небеса за подкреплением, велев мне ждать здесь. На этот раз Цин Цан гневается пуще прежнего, от его ярости сотрясается и дом Владыки реки Жошуй, и мой скромный храм…

Колокол Императора Востока вдруг озарился ослепительной белой вспышкой, прервав его полную тревоги речь. В центре сияния показалась чья-то фигура.

Я выругалась про себя и хотела было устремиться туда на облаке, когда кто-то тенью бросился мне наперерез. Е Хуа обездвижил меня магическими путами, запечатав заклинанием. Я не могла и пальцем пошевелить. Видя, что Цин Цан вот-вот вырвется из колокола, я в бессилии закричала:

– Отпусти меня!

Е Хуа не отреагировал на мои слова и поручил меня божеству-хранителю земли, наказав ему:

– Берегите ее; что бы ни случилось, она не должна покинуть облако.