Десять ли персиковых цветков

По выражению моего лица Чжэ Янь понял, что я не хочу обсуждать прошлое. Старый феникс пару раз кашлянул и удержался от дальнейших расспросов, лишь попросив несколько дней на то, чтобы очистить ци глаз, перед тем как заменить ими мои нынешние. Я легко согласилась и, прихватив несколько кувшинов вина из его запасов на дальнем склоне горы, улетела на облаке в Цинцю.

Вновь потянулись дни беспробудного пьянства. Я попросила Ми Гу присмотреть за младшей супругой наследного принца, а сама заперлась в Цинцю, не желая видеть никаких гостей. По крепости вино Ми Гу и рядом не стояло с вином Чжэ Яня. Накануне я так напилась, что все выпитое просилось обратно. Голова ныла немилосердно, хотелось взять меч и пробить им собственный висок. Но так даже лучше: стоило прикрыть глаза, как мир вокруг начинал кружиться, не оставляя времени на прочие мысли. Ми Гу умолял меня остановиться, не пить хотя бы пару дней, поберечь здоровье. Но моя нынешняя боль не шла ни в какое сравнение с предыдущей. Стоило перестать пить, и я лишалась сна. После того как я напивалась, мир проваливался во мрак, но, когда хмель немного отступал, я начинала смутно осознавать, что часто беседую с Ми Гу. Он говорил много и в основном впустую. Ясно я запомнила только две вещи.

На Небесах младшая супруга наследного принца, за которой я просила Ми Гу присмотреть, ни с того ни с сего, возможно, достигнув просветления после пережитого шока, подала прошение Небесному владыке, пожелав покинуть дом ныне властвующего небесного рода и отправиться к реке Жошуй, чтобы совершенствоваться, защищая колокол Императора Востока. Тронутый ее порывом, Небесный владыка прошение одобрил.

В мире смертных проходивший испытание наследный принц Е Хуа, который позабыл обо всем, как только испил воды Забвения, отчего-то уверовал в существование бессмертных и всю жизнь положил на то, чтобы отыскать Цинцю. Дослужившись при дворе до поста первого советника, он, однако, ни разу не женился. В двадцать семь лет он заболел от тоски и скончался. В завещании он просил родных сжечь его тело и похоронить вместе с ниткой жемчуга, которую всегда носил при себе.

Не знаю, плакала ли я. Если плакала, то почему? Я была так пьяна, что мысли едва ворочались в моей голове.

И не знаю, когда Ми Гу ворвался в Лисью пещеру, чтобы доложить: наследный принц Девяти небесных сфер, владыка Е Хуа ждет у входа в Цинцю уже неделю.

Ми Гу хранил мой покой и никого не впускал, не сделав исключения даже для Е Хуа. Но прошло уже семь дней, а принц и не думал уходить. Ми Гу не оставалось иного, кроме как потревожить меня с просьбой разрешить ситуацию. Мой размягченный из-за пьянства мозг заработал.

В двадцать семь лет Е Хуа заболел и умер. Само собой, после похорон в мире смертных он вернулся на Небеса и переродился. Не знаю, отчего мое сердце вдруг взорвалось болью. Прижав руку к груди, я осела на пол. Ми Гу бросился было на помощь, но я его остановила. Прислонившись к ножке стула, я смотрела на потолочную балку. Я очень хотела увидеть Е Хуа. Я хотела спросить его, действительно ли предательство Су Цзинь, ставшей наложницей Небесного владыки, так ранило его сердце, что в отместку он взял в жены меня, смертную? Он в самом деле любил меня? Правда ли, что ради моего же блага он оставил меня одну в Небесном дворце на три года? И любил ли он в то же самое время еще и Су Цзинь? А если любил, то насколько сильно? Если бы меня обманом не вынудили прыгнуть с помоста для наказания бессмертных, женился бы он на Су Цзинь по доброй воле? Неужели потом он был со мной лишь из чувства вины за произошедшее триста лет назад?

Чем больше я размышляла, тем больше мне хотелось вовсе перестать думать. Я закрыла руками лицо, из глаз хлынули слезы. Что, если он скажет «да»? Что, если на все мои вопросы он ответит «да»?

Не знаю, убила бы я его за это?

Ми Гу с тревогой в голосе спросил:

– Так вы встретитесь с ним, тетушка?

Я глубоко вздохнула.

– Нет. Передай ему: пусть забудет дорогу к Цинцю. Завтра я пойду к Небесному владыке, чтобы расторгнуть помолвку.

Спустя долгое время Ми Гу вернулся. Помолчав, он сказал:

– Его Высочество выглядит ужасно. Принц не отходит от ворот седьмой день…

Едва взглянув на него, я глотнула вина и ничего не ответила.

Ми Гу мялся в стороне.

– Его Высочество велел передать вам: помните ли вы, как когда-то пообещали, что, если он увлечется какой-нибудь девицей в мире смертных, вы запрете его в Цинцю? Если в мире смертных взор его не привлекла ни одна девица, кроме той, что как две капли воды была похожа на вас, и всю свою жизнь он заботился только о больной матери, сдержите ли вы свое обещание?

Я швырнула кувшин на пол и закричала:

– Нет! Что за дурость лезет ему в голову?! Прочь! Гони его прочь! Видеть его не желаю!

К сожалению, в глубине души я знала: дело не в том, что я не хочу его видеть. Дело в том, что прошлое встало между нами стеной и я не знала, как взглянуть Е Хуа в глаза.