Десять минут второго

– Все мои видео у меня в компьютере. Если я умру, ты знаешь, что с ними делать.

– Слушай…

– …не умру. Я знаю. Но мало ли.

36

Пришла настоящая весна. Май. Наверно, в Стокгольме всё уже зеленое. А у нас с теневой стороны дома еще высокие сугробы. Серые, снег вперемешку с гравием. Мне немного зябко. Под кроссовками хрустит гравий. Им посыпаны тротуары в ожидании наступления весны. Вчера Молли навернулась на велосипеде на таком гравии и оцарапала ладони.

Я открываю дверь в библиотеку и делаю глубокий вдох. А ведь совсем недавно я стояла тут, окоченев, стряхивая с ботинок снег, не зная, чего ожидать. Теперь сквозь пыльные окна сияет солнце, и библиотека выглядит совсем по-другому. В солнечном свете всё гораздо красивее. Я дочитала до пятнадцатой главы. Но самое главное, что я прочитала книгу про Месси. Сегодня я прогуляюсь вместе с Альбином. Я так решила. Не успеваю подняться по лестнице, как слышу за дверью его смех. Не буду оборачиваться, пока он не заговорит. Стою на лестнице как вкопанная. Альбин и кто-то еще заходят в дверь. Я стою, не в силах пошевелиться. Но мне нужно взять себя в руки: они уже близко. Слышу беспрерывный смех Альвы. Снова почувствовав ноги, делаю два шага вверх по лестнице, собираюсь сделать третий и растягиваю ногу. Как больно. Как будто эта боль никогда не закончится. Теперь я знаю, что всё это ерунда. Боль, которая приходит на место прежней, всего-навсего еще одна боль.

Когда я несусь к столу, на ходу пытаясь решить, где мне сесть, на всё остальное внимания не обращаю. Алис, Сиримат и Пиа уже расселись рядом друг с другом. Есть еще четыре свободных стула, и я хочу сесть рядом с Альбином, чтобы видеть его и Альву.

Тут на меня снисходит озарение, и я занимаю место посередине. Я готова кричать от радости. Спустя несколько секунд подоспевшие занимают два оставшихся стула справа от меня. Я сейчас умру на месте.

Они поднимаются по лестнице и смеются. При их виде Алис разинула рот. Альва – волк в овечьей шкуре. Верно говорит моя бабушка о ложной скромности. Опустив глаза, я судорожно перелистываю книгу и неловким резким движением чуть не вырываю страницу.

Вокруг все приветствуют друг друга, но я молчу. Я чувствую его запах. Прямо сейчас. Он окутывает меня, когда Альбин усаживается рядом слева от меня. Между мной и Пией. Мне. Повезло. Я поднимаю взгляд на Альву и вижу в ее глазах досаду. Ведь она и правда раздосадована? Альва садится справа от меня.

Альбин на меня не смотрит. Он заложил книгу зеленым стикером с пометками. Это она посоветовала ему так сделать?

Нетвердым шагом подходит Ирма. Ее лицо серого цвета. Она садится, и ее лицо искажается от боли.

– Я повредила бедро. Упала с лошади. Вам доводилось слышать что-нибудь глупее этого?

Не знала, что Ирма занимается верховой ездой. Она обводит нас взглядом и подходит ко мне.

– Как здорово, что ты вернулась, Майя. Ты хорошо себя чувствуешь?

Я киваю, но отвечать не собираюсь. Не хочу привлекать еще больше внимания к своей болезни. Я сверлю взглядом Альву, дабы убедиться, что та понимает: тут ей лучше промолчать.

– Мы успели прочесть больше половины книги, и будет замечательно услышать ваше мнение о прочитанном. Я уже думаю, какую книгу мы будем читать следующей. Лучше, если она будет связана с нашим городом. Может, что-нибудь про шахту? Или последний детектив Осы Ларссон? Вы ведь уже знакомы с ее книгами?

Оса – автор детективов, действие которых происходит в Кируне. Мне тоже хочется написать что-то подобное.

– Я прочла все ее детективы и подростковые романы, – говорит Альва.

«Еще бы, – думаю я. – Как будто я не читала ее детективов».

– Да, похоже, все читали. Подумаем. Но если вы хотите предложить для обсуждения других местных писателей, предлагайте.

– Вышла новая книга о Бёрье Сальминге, – говорит Альбин.

Пиа и Алис энергично поддакивают и говорят, что уже видели ее в книжном.

Я тоже видела, но молчу.

– Неплохая идея, Альбин. Эта книга даже больше, чем просто биография. Она интересная. Нам точно нужно взять ее на заметку, – кивает Ирма.

Альбин откидывается назад и смеется. Надо мной? Или над Альвой? Думаю, мне тоже нужно было засмеяться в знак солидарности. Но я не могу пошевелить губами. Я сверлю Альбина взглядом, но он только отводит глаза. Наш обмен долгими взглядами в рекреации – всего-навсего галлюцинация. Да и смотрел ли он вообще на меня?

Мы листаем книги, и Алис рассказывает, что она застряла на сто двадцать пятой странице, потому что чувствует: главный герой внезапно изменился. В обычной ситуации я бы ущипнула себя за руку – ничего умнее тут не придумаешь.

– Но, возможно, в том-то и смысл, что за внешними проявлениями кроется совсем другой человек, – рассуждает Альва.