Десять великих экономистов от Маркса до Кейнса

Однако Парето является святым покровителем не только современной теории ценности, но также и «новой экономики благосостояния». История о том, как Парето в очередной раз оказал услугу делу, которому нисколько не сочувствовал, не лишена юмора. С самого начала экономической науки нечетко определенное понятие общественного благосостояния играло огромную роль в трудах экономистов. Знакомые нам девизы утилитаристов (Беккарии, Бентама) помогли немного рационализировать это понятие, и теория ценности на основе полезности казалась идеально подходящей для его применения: в сущности, она была быстро приспособлена для выполнения этой задачи, например, в вопросах налогообложения. Теория множеств безразличия Фишера и Парето, уничтожив основание аргументов, построенных на понятии кардинальной полезности или даже межличностного сравнения полезности (удовлетворения), должна была бы навсегда с ними покончить. Но вместо того, чтобы прийти к такому заключению, а также несмотря на свое презрение к политическому гуманизму своего времени, Парето немедленно заново набросился на проблему максимы коллективного удовлетворения. Решающую формулировку предложил Бароне, но основная идея принадлежит Парето[99].

Вначале он отметил, что можно сказать, что все изменения, которым подвергается любой экономический паттерн, увеличивают благосостояние или коллективную удовлетворенность в совершенно объективном смысле, если те, кто выигрывают в плане numeraire (денежных средств– (фр.)), могут компенсировать убыток тех, кто в плане numeraire проигрывает и при этом все равно остается в выигрыше. Этот критерий способен спасти многие, хотя и не все, суждения относительно благосостояния, обыкновенно выносимые экономистами[100]. Во-вторых, Парето указал, что суждения относительно благосостояния, которые не могут быть спасены таким образом, должны быть очевидным образом основаны на внеэкономических, то есть «этических», соображениях. В-третьих, он показал (р. 363–364), что этот критерий можно использовать, чтобы установить, что Vetat collectiviste может улучшиться до уровня, практически достижимого в условиях совершенной конкуренции[101]. За вычетом развития к этим трем пунктам вполне можно свести Новую экономику благосостояния.

От той части экономики благосостояния Парето, в которой обсуждается логика производства, удобно перейти к его второму великому вкладу в чистую экономическую теорию: его теории производства[102]. Подойдя к проблеме производства с точки зрения теории выбора и применив к случаю производителя общий аппарат кривых безразличия и производных от них понятий: lignes du plus grand profit, lignes de transformations completes et incompletes и так далее (кривые наибольшей выгоды, кривые полной и неполной трансформации– (фр.)), он наметил всеобъемлющую теорию, части которой явно прослеживались в экономической литературе его времени[103] и которая, можно сказать, содержит основание математической теории производства нашего времени или, во всяком случае, ее статической части. В частности, общий характер этой теории оставляет возможность для любых особых случаев, к которым мы можем захотеть обратиться без особого акцентирования: «препятствия» могут вначале быть чем угодно и затем принять любую из наиболее часто встречающихся на практике форм-факторов, которые требуются в фиксированных количествах независимо от выработки продукции, факторов, которые требуются в определенных технологическими параметрами количествах на единицу выработки продукции, «компенсирующих» факторов и так далее – и занять свои места в теоретически законченной схеме возможностей. Отдавая должное этому достижению, мы должны помнить, что Парето стремился прежде всего обобщить и улучшить теорию своего великого предшественника Вальраса. Работу Парето в этой области также можно разделить на две части: результаты первой приведены в «Курсе», а второй – в «Учебнике», хотя отдельные незначительные детали также содержатся в статье для энциклопедии «Encyclopedic des Sciences Mathematiques» (Vol.I. 1911).