Десять встреч с мужеством

Развивая наступление, 30-я дивизия громила отборные, прекрасно вооруженные полчища врага.

Одна из бригад дивизии, которую Лапин направил к Томску, неожиданным броском подступила к городу, окружив здесь 1-ю колчаковскую армию. Томск, опоясанный мощной линией ледяных окопов, был взят без боя — белые предпочли капитулировать. Целую ночь командование бригады принимало пленных — их насчиталось 90 тысяч. На подъездных путях враг оставил много вагонов. Они были набиты оружием, боеприпасами, снаряжением.

Наконец-то красноармейцы могли хорошо вооружиться, одеться и добротные шинели.

— Вот спасибо белякам, припасли для нас обмундирование, — смеялись бойцы, стаскивая дырявьте башмаки с обмотками и примеряя трофейные сапоги.

Том временем Лапин во главе одного из своих полков продвигался вдоль Транссибирской железной дороги. Вот и станция Тайга, к которой он спешил. «Только бы успеть! — думал начдив, — Тогда генералу крышка». К нему подъехал командир полка Калмыков.

— Полк вышел на исходный рубеж, — доложил он. — К атаке готов.

— Хорошо, действуйте, как договорились.

Вечернюю темень прошила красная ракета. Не успела она догореть, как по станционной вышке ударило несколько пулеметов. Спустя минуту они взяли чуть левее — полоснули по окнам вокзальной постройки.

Бой перенесся в глубь станции. Слышались удаляющиеся взрывы гранат, перекрывавшие пулеметную дробь. Вскоре накал схватки ослабел, лишь кое-где раздавались разрозненные выстрелы. Лапин посмотрел на часы — прошло всего четверть часа. Послышался стук копыт. В темноте начдив сумел различить белую лошадь Калмыкова.

— Товарищ командир, — доложил тот, — задание выполнено. Дивизия врага разгромлена. Количество пленных подсчитывается.

— Спасибо, — сказал Лапин, — отличный «подарок» преподнесли мы Каппелю.

Калмыков знал, о каком «подарке» вдет речь: последняя надежда генерала Каппеля — выйти в этом место на железнодорожную магистраль — рухнула. Теперь ему оставалось одно — продвигаться глухой сибирской тайгой на восток. А это значило бросить тяжелое снаряжение, прорубать дорогу среди вековых деревьев.

Узнав о дерзком походе 30-й дивизии, командование 5-й армии хотело примерно наказать самовольного Лапина, но, получив сообщение о его прямо-таки потрясающих победах, смягчилось. Победа есть победа! Лапин получил согласие на дальнейшее продвижение.

Начдиву 30-й это было как раз кстати — в его голове уже зрел новый план…

Враг отступал теперь так поспешно, что часто его трудно было настигнуть. Но где-то, видимо, он рассчитывал остановиться, успеть закрепиться и дать решительный бой. А может быть, перейти в контрнаступление. И чтобы помешать этому, начдив велел отобрать из обоза лучших лошадей, запрячь их в кошевки (так сибиряки называют легкие сани) и посадить на них хорошо вооруженных бойцов. Получились подвижные, «летучие» отряды, способные за сутки отмахать до ста километров — скорость в зимних условиях по тем временам поразительная!

Во главе одного из таких отрядов — численностью в 200 красноармейцев — Лапин с ходу ворвался в город Ачинск, где располагался главный штаб Колчака. Налет был внезапным. Белые не успели даже уничтожить секретные документы — все побросали в главном центре управления.

— Ого, да тут целые сокровища! — воскликнул начдив, просматривая последние сводки, приказы, распоряжения по вражеским частям,

В одном из шкафов ему попалась на глаза папка из сафьяновой кожи. Он раскрыл ее. Там лежали списки командиров частей колчаковской армии — с именами и отчествами, с перечислением их наград. Лапин даже присвистнул от неожиданности. Несколько минут он сидел, уставившись в одну точку. Потом позвал дежурного:

— Срочно опросить пленных и разыскать среди них самого высшего начальника.

Вскоре в штаб ввели бледного, насмерть перепуганного генерала.

— Начальник штаба верховного правителя Сибири, — отрекомендовался он.

— Вам, конечно, знакома эта папка? — спросил вошедшего Лапин.

— Так точно.

— Вот и отлично. Сейчас мы с вами разыграем небольшую комедию.

— Я плохой актер, — поморщился генерал.

— От вас потребуется минимум актерского искусства. Вы будете играть… самого себя.

Генерал удивленно поднял глаза.

— Сейчас вы начнете вызывать по прямому проводу командиров ваших частей и приказывать им немедленно направляться к Ачинску.

Генерал попытался возразить.

— Не забывайте, генерал, сейчас вы только актер. Менять текст пьесы не в вашей власти… И прошу вас вести разговор по всей принятой в вашей армии форме, — предупредил Лапин, — Иначе я не смогу ручаться за ваше будущее…

Генерал кивнул в знак согласия, попросив лишь разыскать кого-нибудь из своих связистов.

— О, я вас понял, — улыбнулся Лапин. — Как я сразу не догадался! К тому же лишний актер нам не повредит.

Связиста нашли быстро. Он оказался очень сговорчивым и сразу понял, чего от него требуют. Сев к аппарату, он принялся созваниваться с командирами полков. Остальное доканчивал генерал:

— Говорит начальник штаба его превосходительства верховного правителя Сибири. Приказываю вам немедленно вести свой полк к Ачинску.