Десять заповедей творческой личности

Капра сошел на конечной остановке и направился к обшарпанному старинному зданию. Внутри похожего на пещеру холла гимназии было пусто и темно. Тускло светилась одна-единственная лампочка, и под ней медленно расхаживал рослый мужчина в черном пальто. Это был Уолтер Монтегю — он назвался именем одного из персонажей шекспировской комедии. В ответ на эту шутку Капра сказал, что он из Голливуда, и Монтегю заявил, что сейчас же нанимает его для съемок картины по мотивам стихотворения Рэдьярда Киплинга "Меблированные комнаты Фулта Фишера".

Они еще минут пять валяли дурака, играя друг с другом в "кошки-мышки", пытаясь придумать что-нибудь поостроумнее. Вообще-то Капра тогда ничего не знал о кинопромышленности, но он был голоден и полон энергии. Вскоре после этого потешного диалога родился первый фильм Капры — несколько необычный для того времени, поскольку в нем были заняты непрофессиональные актеры. Капра отыскал в трущобах и нанял оборванцев, бродяг, а главную роль поручил обыкновенной хористке. Фильм этот был сделан, что называется, на одном дыхании.

Премьера короткометражного фильма "Баллада о меблированных комнатах Фулта Фишера", сделанного инженером-химиком без участия профессиональных актеров и с помощью одного лишь профессионала — оператора-документалиста (общая стоимость фильма не превысила 1700 долларов), состоялась в театре "Стрэнд" на Бродвее 2 апреля 1922 года. Отклики на фильм были восторженные ("Картина полна красоты, достоинства и яркости"). Фильм стал сенсацией. Капра был ошеломлен. "Шутовство Монтегю, — писал он позднее, — сумасбродная затея нагло ошарашить публику и заработать пару долларов вдруг увенчались потрясающим успехом".

Впоследствии Капра признался Уолтеру Монтегю: "Я солгал вам — я никогда не был связан с кино. Я никогда..." "Я знаю, — ответил Уолтер, — что вы не имели никакого отношения к Голливуду. Вас вышвырнули из отеля "Эдди", вы ночевали в гараже и работали на фирму, распродававшую обесценивавшиеся акции разорившихся горнорудных компаний. Один из моих знакомых меценатов, известный адвокат, собрал на вас нечто вроде досье и представил его мне. Я сказал ему, что это интересно читать, но для меня не имеет никакого значения — у искусства свои законы. Я поверил в вас, в ваш энтузиазм, жажду творчества, а не в список ваших неудач, и вы блестяще подтвердили мою правоту".

В стране Серендип, согласно древней легенде, люди, ходившие по неизведанным тропам, всегда совершали самые удивительные открытия в самый неожиданный момент.

Сострадание, симпатия, доброта, чуткость и внимание помогают людям раскрываться, говорить и действовать, ничего не боясь. Как же определить, что есть истина, как увидеть и признать способности и таланты, как помочь личности найти настоящее дело? Это должны учитывать и социальные институты, чтобы облегчить трудящимся процесс поиска наиболее эффективных и подходящих для них профессий. Более того, чуткое внимание к людям порождает истинное сотрудничество, вдохновляющее на поиск достижений, усиливающее тягу к творчеству, раздвигающее границы возможностей личности и оздоровляющее атмосферу трудового коллектива.

Из нашего предыдущего обсуждения факторов, влияющих на развитие жизненной энергии, с неоспоримой очевидностью следует, что проявленное сострадание поддерживает и окрыляет людей, помогая раскрыть их способности и обрести уверенность в себе, столь необходимую для применения этих способностей. Марк Твен как-то сказал, что одного комплимента хватает ему на три месяца безоблачного настроения. Критиканство же и голое отрицание сжигают жизненную энергию, утрируют человеческие слабости. Критика, если она неконструктивна и не уравновешена похвалой, отпугивает людей, заставляет замыкаться, как ржавчина, разъедает уверенность в себе, столь необходимую для творческого развития и самовыражения.

В своей книге "Ты еще можешь изменить мир" Ричард Армстронг и Эдвард Уэйкин приводят известный пример того, как похвала помогает человеку раскрыться и поверить в себя. Речь идет о знаменитом фотографе Эдварде Стайкене. В день, когда он сделал свои первые 50 снимков, удачным оказался только один, то есть 2%. Просмотрев фотографии, отец посоветовал Эдварду запрятать фотоаппарат куда-нибудь подальше и попробовать себя в каком-нибудь другом деле. Но матери Эдварда очень понравился портрет ее дочери за роялем, и она сказала, что один этот снимок стоит остальных сорока девяти. У матери Стайкена нашлось достаточно воображения, чтобы увидеть искру таланта в одной работе сына, и достаточно внимания и такта, чтобы отметить эту маленькую удачу, а не разглагольствовать по поводу очевидных неудач. Несколько теплых слов похвалы оказались решающими, и мальчик не забросил свой фотоаппарат, а стал в конечном счете одним из выдающихся фотографов современности.