Десятка (сборник)

– С ума сойти, – зашипела она. – Доучиться до конца десятого класса, и не знать ни одного задания…

Она пошла к учительскому столу. За ним математичка Колина решала задания под копирку – чтобы все успели списать.

Я свои уже решил, причем сам – они были легкие, – потом дал списать Кузьменковой и теперь рисовал на черновике мотоциклистов, музыкантов с гитарами и девушек, но не голых, а в купальниках – вдруг классная или Колина увидят. Уйти было нельзя: Колина сказала всем «медалистам» – мне, своей дочке, Савченко и Семеновой – дождаться конца, а потом она скажет, что нам делать с работами, чтобы все было в порядке и в районо не придрались.

Классная шипела на Никоненко:

– …И подписать не забудь. «Экзаменационная работа по математике ученицы десятого “Б” класса средней школы номер семнадцать города Могилева». И дату сегодняшнюю – первое июня тысяча девятьсот восемьдесят девятого года.

* * *

По двору школы, между крыльцом и зеленым забором, носились дети из школьного лагеря – класс, наверное, третий или четвертый. Две их учительницы стояли у забора, болтали.

Малый и Лапа ждали меня.

– Ты зря к Кузьменковой лез, – сказал Малый.

– Я к ней не лез.

– Зачем ей тогда было говорить?

– Во-первых, я в шутку. А, во-вторых – это вообще тебя не касается, понял?

Малый посмотрел на Лапу. Лапа сделал тупое лицо – типа, не понимает, о чем речь. Он был выше и крепче меня, но все равно бы не рыпнулся, как бы Малый его ни подзуживал. Весь девятый класс и половину десятого мы дружили – я, Малый, Лапа и Кеша, все пацаны в классе. Потом я от них откололся.

– Зря ты так, Вова, – Малый скривился, поковырял в зубах пальцем с обгрызенным ногтем. – Ты что думаешь, что если там ей помог, то она теперь должна тебе давать или что-то там такое?

– Я ничего не думаю. Это – наши с ней дела, ты понял? Я вообще не пойму, при чем тут ты?

– Как – при чем? Я хожу с ее подругой, и она меня попросила…

Один из малых подставил другому подножку. Тот упал на асфальт, разодрал в кровь колено, начал орать на весь двор. Учительница с недовольной рожей подошла, схватила обидчика за руку, начала лупить ладонью по жопе.

– Я тебе еще раз говорю – закончим этот разговор, – я посмотрел на Малого. – Никто никому ничего не делал, ясно? А кто что говорит…

– За базар надо отвечать…

– Ладно, все, пока.

Кузьменкова сказала, что «даст» мне, если я дам ей списать на экзамене по математике. Я не поверил, но подколол ее насчет этого и только потом передал ей свою работу. В любом случае, от меня ничего не зависело, списала бы, как все. Зачем только было жаловаться Малому и Лапе?

* * *

Мы вышли из автобуса «Площадь Орджоникидзе – Сельхозтехника» – я, Семенова и Савченко. Я был в вареных джинсах за сто двадцать рублей из кооперативного магазина «Патент», Семенова и Савченко – в дебильных советских платьях из промтоварного магазина. Мне было немного стыдно идти рядом с ними, но в Буйничах меня почти никто не знал. Колина с мамашей жила в девятиэтажке – одной на весь поселок. Вокруг нее стояли три пятиэтажки, потом начинался частный сектор. За переездом торчали серые корпуса «Сельхозтехники».

– А почему она позвала нас к себе? – спросил я. – Можно ж было и в школе все переписать…

– Боялась, наверное – вдруг кто-нибудь с районо приедет, захочет проверить, – ответила Савченко.

– А как Кузьменкова написала экзамен? – Семенова посмотрела на меня, заулыбалась. – Наверное, на пять, да?

– Откуда я знаю?

– Можно подумать, ты ей не давал списать…

– А если и давал, что с того?

– А она что-нибудь тебе пообещала за это? – спросила Савченко и тоже начала улыбаться.

– Это не ваше дело.

– Она тебе не даст. У себя на Ямницком всем дает, а тебе не даст. Она сама сказала…

– Не лезьте не в свое дело, поняли?

Мы подошли к подъезду. На лавке сидели две старухи, уставились на нас.

– А вы это к кому? – спросила одна.

– К коню, – негромко сказал я.

Семенова и Савченко зашикали на меня.

* * *

Савченко позвонила. Открыла Колина – в вытертых старых джинсах и красной майке.

– Заходите, – сказала она. – Мама сейчас придет, вышла в магазин.

Мы разулись в узкой прихожей – там еле нашлось на полу место всей обуви – и прошли в комнату.

Я никогда не был в квартире у Колиной – вообще не был ни у кого из наших баб, а тем более у дочки учительницы. Комната была похожа на нашу большую: «стенка», диван, ковер на стене над диваном, два кресла, журнальный столик на колесиках, на нем – проигрыватель «Вега» с колонками. В углу была еще одна дверь – на кухню. На подоконнике – в белых стаканчиках из-под сметаны ростки помидоров.

Савченко с Семеновой сели на диван, стали разглядывать пластинки: «Модерн токинг», «Сикрет сервис», «Новогодняя дискотека», «Зарубежные танцевальные мелодии». Я подошел к книжной полке «стенки». Книг на ней было мало. Пушкин и Гоголь из серии «Классики и современники» с потертыми корешками, несколько книг по математике, старые детские книги – у меня тоже такие были: «Алиса в стране чудес», «Витя Малеев в школе и дома», «Карлсон, который живет на крыше».

– Ну, как Кузьменкова? – спросила меня Колина. – Пятерку точно получит по математике?