Десятка (сборник)

– Вы, блин, сговорились что ли? Откуда я знаю, что она получит? Все задания и так всем давали…

– Нет, не всем. Мама сказала – строго по оценке за год. Если четверка, то четыре задания, если тройка, то три. Чтобы не было так, что за четверть – тройка, а экзамен на пять. В районо тогда придерутся… А правда, что Кузьменкова тебе пообещала, что если ты ей дашь списать, то…

В прихожей щелкнул ключ, открылась дверь.

* * *

Я и Колина переписывали работы, сидя за журнальным столиком, Савченко и Семенова – на кухне. В заданиях по геометрии рисунки раскрашивали цветными карандашами из большой коробки «Искусство» – у меня такая тоже была, классе в первом или во втором.

Колина-мамаша перелистывала мой черновик.

– Ну скажи мне, Вова, что это такое? Что это за рисунки? Я что, не говорила, что черновики районо тоже будет смотреть?

– Зачем?

– Как – зачем? Вдруг в чистовике ты сделал ошибку, неправильно что-то переписал, а на черновике все правильно? В общем, черновик ты тоже перепишешь, понял?

Я кивнул.

* * *

На улице темнело. Мы сидели на кухне и пили чай. Кухня была маленькая, и мне места за столом не хватило. Я стоял с чашкой у окна, опершись о подоконник. На подоконнике стоял большой пыльный столетник. В вазоне, среди комков сухой земли, валялась дохлая муха.

Колина-мамаша – рассказывала:

– … Ну и, в общем, думали, что это кто-то из учеников – сами знаете, какие у нас есть тут «кадры». Но потом я посмотрела – пропадают деньги только в день получки и аванса. А откуда могут знать ученики, в какой день у учителей аванс или получка? Вот вы знаете?

– Я знаю, – Колина заулыбалась.

– Ты молчи, ты-то конечно знаешь… В общем, я подумала, что это кто-то из учителей. И директору сказала – а давайте мы не будем вызывать милицию. Лучше сами выясним, кто это делает… Чем нам милиция поможет? В общем, я пришла домой и стала думать – кто бы это мог быть? Раз – двадцать рублей из сумки, потом двадцать пять, потом – пятнадцать… Может, еще кто хочет чаю? Вова?

Я кивнул.

Колина взяла мою чашку, слила в раковину остаток, налила заварки и кипятка. Я сунул чайную ложку в блюдечко с вишневым вареньем.

– Ну и, в общем, стала я думать – кто бы мог? Ну, вы уже все взрослые, кроме того, школу почти закончили… В общем, вам уже можно все рассказать. Короче говоря, Светлана Николаевна выпивала. Все это знали, но раз ни до чего такого не доходило, то смотрели на это спустя рукава… Но вы же понимаете – на водку тоже деньги нужны, и немалые, особенно после подорожания. А с учительской зарплаты… Тем более у нее – у физкультурницы – ни тетрадей, ни классного руководства… И кроме того, пьющий человек себя не контролирует, он ни перед чем не остановится, если надо выпить. Про нее я первую и подумала. Потом задаю себе вопрос: кто у нас еще пьющий в школе?

– Военрук, – сказала Савченко. – У него лицо красное, как у алкашей.

Все засмеялись.

– Ну, это все знают. – Колина-мамаша улыбнулась. – И я тоже про него подумала, чего греха таить? Но его в день аванса в школе не было вообще, у него по четвергам нет часов. Значит, отпадает. Я специально сидела в учительской, пока все не ушли по своим кабинетам, потом вышла, зашла в географию. Это ж напротив, и урока там нет. Выглядываю из двери – прямо как сыщик, – она засмеялась. – И что вы думаете? Лобченко – тут как тут. И прямо в учительскую. А урок уже, может, десять минут как идет. Что ей там делать? Я чуть-чуть подождала – и туда. И точно, она. И по сумкам лазит…

– И что потом? – спросила Савченко.

– Она, конечно, попыталась отпираться. Но я ж ее, что называется, на месте преступления засекла. В общем, пошли с ней к директору… И Владимир Сергеевич сразу говорит: не надо, мол, сор из избы выносить, вы вернете все деньги, которые взяли и уйдете по собственному желанию.

– А она?

– А куда ей деваться? Мы же могли милицию вызвать, пошла бы под суд… Так и решили. Тем более что как раз четверть кончалась… Да, так вот пришлось мне побыть сыщиком…

* * *

Мама ходила по комнате взад-вперед. Я и папа сидели на диване. Телевизор работал без звука. Шел «Прожектор перестройки».

– … Нет, ну я просто слов не нахожу… – говорила мама. – Это ж надо – зачеркнуть пятерку и поставить четыре… Всем четверым отличникам… О чем они там вообще думают, в этом районо? Перечеркнуть все десять лет учебы… И Колина на что смотрела? Зачем было потом переписывать эти работы, если она их толком не проверила…

– Какая разница? – спросил я. – Золотая медаль, серебряная? Ведь это не влияет на поступление…

– Ну и что, что не влияет? Тебе что – приятно? Быть отличником, а потом оказаться с одной четверкой из-за каких-то там идиотов в районо… Съезди поговори с ними! – она посмотрела на папу.

– А сама почему не хочешь? – спросил он.

– Я бы поехала, но я не смогу сдержаться… Я там точно устрою скандал, и все будет только хуже… Поезжайте завтра. Вдвоем…

* * *

Папа постучал в дверь с табличкой «Заместитель начальника районо Юрченко В. Ф.». Он был в своем лучшем костюме – сером, в тонкую клетку. Я тоже в костюме – его купили для выпускного, но я уже был в нем на последнем звонке.