Десятка (сборник)

– Войдите, – послышалось из-за двери.

Мы вошли. За столом буквой «Т» сидела толстая тетка.

– Здравствуйте, проходите пожалуйста… Это вы из семнадцатой школы, да? – ее свиная рожа расплылась в улыбке.

Мы сели на стулья. За спиной Юрченко, между стеклами «стенки», были вставлены несколько почетных грамот с портретом Ленина. Рядом с ними стоял сувенир – взлетающая ракета.

– Да, я в курсе, конечно, вашего дела, и я еще раз просмотрела работу… Да, работа очень хорошая, только вот этот один маленький недочет…

– Там же все правильно, я просто забыл в формуле минус один в энной степени… Просто не написал… Но все равно же все правильно…

– Вы знаете, я, честно говоря, не эксперт в тригонометрии… У меня гуманитарное образование, и я преподавала историю… Но мои коллеги еще раз взглянули и сказали, что это – серьезная ошибка…

– А может, что-то все-таки можно сделать? – спросил папа.

– Боюсь, что уже ничего. Но вы не расстраивайтесь, и молодой человек пусть не расстраивается… Вы же все равно получите медаль, только несколько другого достоинства… А на льготы при поступлении это никак не повлияет… Куда вы будете поступать? – она снова заулыбалась.

– В СПТУ номер один. На тракториста.

Я поднялся и вышел из кабинета, папа – следом за мной.

– Зачем ты так? – спросил он в коридоре. – Вдруг эта падла что-нибудь сделает теперь?

– А что она может сделать?

– Ну, не знаю… – он пожал плечами.

– Ничего она не сделает. Что хотела, уже сделала.

Мы вышли на крыльцо.

– Ну, я на работу, – сказал папа. – Ты домой?

– Да. Ладно, давай…

* * *

Я сидел на заднем сиденье троллейбуса, спиной по ходу движения. Троллейбус проехал Дом культуры завода Куйбышева с колоннами, стадион – мы сдавали на нем зачет по физкультуре, серое двухэтажное здание семидесятого «учила» и девятиэтажную общагу рядом с ним, забор таксопарка. У заднего стекла стоял мужик с красной рожей и шрамами на носу, в синем спортивном костюме. Он посмотрел на меня, подошел.

– Ты, я вижу, нормальный пацан. Короче, слушай, дело есть…

– Хуй сварился, будешь есть?

– Ну, ты молодец… – мужик заржал. – Держи пять!

Он сунул мне ладонь с перебинтованным большим пальцем. На бинте была засохшая кровь.

– Короче, слушай сюда. Идем сейчас в пивбар, ебнем по тридцать капель… Что скажешь, а? Ты где выходишь, на Рабочем?

Я кивнул.

– А деньги есть?

– Есть. Только дома.

– Ну и нормально. Пошли сейчас к тебе зайдем, ты возьмешь деньги… А кто у тебя дома?

Я не ответил. Мужик продолжал.

– А ты знаешь, кто я? Я – шофер, автогонки там… Ралли. Я, вообще, сам с Эстонии. «Вайя кууми нуутаме». Знаешь, что это такое? Это – пошел на хуй по-эстонски, понял?

Троллейбус подъехал к Моторному. Я поднялся.

– Э, подожди, – сказал мужик. – Ты ж говорил – на Рабочем…

Стоя, я был выше мужика на полголовы. Он взял меня за рукав. Я вырвал руку и вышел из троллейбуса.

* * *

К остановке подъехал оранжевый «Икарус». «Площадь Орджоникидзе – Сельхозтехника». Я зашел в заднюю дверь. Автобус тронулся. Людей было немного. На втором сиденье сзади, ко мне спиной, сидела Колина. В джинсах-«пирамидах» и белой польской кофте. Я подошел. – Привет.

– Привет, – она улыбнулась, посмотрела на меня снизу вверх. – Как дела?

– Нормально. С учебы?

– Да. Ты, наверно, тоже?

Я кивнул.

– И как тебе?

– Нормально. Остался последний зачет, через неделю – первый экзамен. А у тебя?

Она пожала плечами.

– У меня уже сессия идет. Один экзамен сдала. «Технологию машиностроения». Потом – практика два месяца. На заводе…

– А поступать ты опять не будешь? На физмат…

– Не знаю. Мама говорит, что дергаться не надо, раз поступила в техникум – то надо закончить… Пусть будет хоть какая-то специальность…

– А тебе она нравится – специальность?

Она покачала головой.

– Зачем тогда заканчивать?

Колина не ответила. Автобус проезжал «Менжинку». На пятиэтажном доме висел большой облезлый плакат. Красные буквы «Партия – наш рулевой» и рожа Ленина.

– Как Кузьменкова поживает? – спросила Колина.

– Откуда я знаю?

– Я ничего такого не имею в виду… Может, думала, просто видел ее…

– Видел месяца два назад… В троллейбусе вместе ехали – я с института, она из своего «учила»…

– А в каком она?

– Не помню… Вроде, в сто тридцать восьмом…

Толстая тетка у окна, рядом с Колиной задвигалась на сиденье, подняла с пола сумки. Колина поднялась, пропустила ее, села к окну. Я сел рядом.

– Ты знаешь, это нам из-за Лобченко зачеркнули «пятерки»…

– Как – из-за Лобченко? Причем тут она?

– У нее брат работает в районо… Какой-то начальник. Мне мама рассказала по секрету, а ей тоже кто-то… Ну, он за нее отомстил. Тем более, Классная сама неправильно поступила – зачем на семнадцать человек делать четверых золотых медалистов? Тем более, школа на плохом счету, и район плохой… Надо было, чтобы только ты и я. А Семенову и Савченко зря на пятерки тянули… Если бы всего двое, то тогда бы, может, и не придрались…

В «пирамидах» и польской кофте Колина смотрелась неплохо. Не сравнить как в школе. Еще и накрасилась, и начес сделала. В начале девятого класса она за мной «бегала», но я сделал вид, что ничего не заметил. Само собой, из-за ее мамаши.