Десятое желание

– Да, милая фройлен, – прикрыв глаза, ответил Ян. – Похоже, у меня еще много времени.

Глава 31. Проклятие

– Как настроение? – спросил Валера, раскачиваясь в директорском кресле.

– Валерий Анатольевич, пожалуйста, не отрывайте меня от работы для праздной беседы, – строго ответила Катя.

– Ты как разговариваешь с начальником?!

– Валерий Анатольевич…

– Ладно, иди.

Катя работала менеджером по продажам канцелярских товаров меньше двух недель, но уже ловила на себе косые взгляды коллег – и не только из-за благосклонности шефа. Она не устраивала кофе-пауз, не бегала курить, не курсировала по коридору с мобильным телефоном. Она работала – и с нуля быстро добралась до двух десятков клиентов только путем активных продаж. Активные продажи не любил никто.

Ее клиенты не просто перезванивали, чтобы сделать очередную покупку. Они помнили ее имя и просили к телефону именно Катю. Срочные заказы она умудрялась отправлять в обход графика, сдабривая водителей то шоколадкой, то стаканчиком кофе.

Водители ее любили. Делопроизводители любили. Клиенты – обожали. А менеджеры по продажам тихо ненавидели. Они могли «забыть» о звонке ее клиента, «случайно» забрать зарезервированный товар. Работать в таких условиях было сложно. Но еще сложнее было работать так же из рук вон плохо, как и все остальные.

Чего они хотели? Только денег. А Катя укрепляла фундамент своей будущей империи. Не все решения в ее жизни давались легко, но она их принимала – и двигалась дальше. Лишь немного задержалась на том этапе, где фигурировал Ян.

Продавать, как быстро поняла Катя, можно все что угодно.

Перед тем как согласиться работать с Валерой, она пошла на курсы менеджеров по продажам и с удовлетворением отметила, что на интуитивном уровне уже знала все, что пытались вбить в головы других студентов преподаватели.

У нее началась совсем другая жизнь. Квартира в новостройке на пятнадцатом этаже, с которого открывался потрясающий вид на город. Перспективная работа с удобным графиком и вменяемыми клиентами. Мужчина, который не любил игры, – за исключением футбола по телевизору.

Катя была уверена, что заслужила все это.

* * *

Ночь. Электрический свет фонарей.

Это был его фон, его воздух.

Ян поднес мундштук к губам…

Золотоволосая дива с автомобильным именем Мерседес сделала предложение, от которого Ян не смог отказаться: гастролировать по Германии вместе с Мартой. Несколько месяцев он выступал в клубах, играл мелодии, которые знал каждый – но получалось очень лично. Это нравилось публике. Нравилось, что они могут испытать то же, что и саксофонист: боль, отчаяние, надлом, пустоту, такую глухую, что она сама становилась музыкой, – и забыть об этом, встав из-за столика. Яну хотелось бы того же.

Мутными глазами Марта видела его насквозь.

– У тебя есть дар, – шептала она утром в гостиничном номере, прижимаясь к бедру Яна теплым животом. – Ты не просто играешь, а сублимируешь свои чувства. И женщина за столиком, только что болтающая с подружкой о новой стрижке, замолкает на полуслове и поворачивает голову в твою сторону, хотя и не понимает, что именно ей движет. Пытается разобраться, а ее засасывает все больше. И эта женщина уже не может вернуться к разговору о стрижке, потому что чувствует сопричастность. Она либо испытывала то, чем пронизана твоя музыка, либо надеялась никогда подобного не испытать, либо завидовала тем, кто такое испытать способен. Твои эмоции, выраженные в музыке, «ведут» слушателя за собой, как дудочка крысолова, да простят такое сравнение твои поклонники.

Ян слушал ее вполуха.

Сквозь закрытое окно просачивался колокольный звон.

– Но тебе нужно научиться управлять эмоциями, – продолжала заговаривать его Марта. – Иначе однажды ты сам пойдешь за дудочкой. А чтобы управлять эмоциями, тебе нужно…

– Забыть? – Ян усмехнулся.

– Люди не умеют забывать, – ласково поправила его Марта. – Но умеют прощать. Тебе нужно простить тех, кто остался в прошлом, отпустить их.

– Перестань уже! – отмахнулся Ян. – Я все забыл, простил и отпустил.

– Не перестану. Потому что ты слишком напоминаешь меня некоторое время назад.

– Я напоминаю тебе слепую, раздобревшую, мертвецки бледную женщину под сорок? – едко спросил Ян, приподнимаясь на локте.

Марта, казалось, ничуть не обиделась.

– Я уже пережила то, что сейчас переживаешь ты. Думаешь, легко осознавать, что до скончания веков моя жизнь будет наподобие картинки, которую я вижу: чернота с редким движением теней? Я едва научилась с этим справляться – с помощью музыки. Думаешь, тебе сложнее, чем мне?

Всполохами, помехами, звуками, похожими на крик, к нему подбирались ее воспоминания. Что она чувствовала тогда? Что по сравнению с этим значили его чувства? Ничего.

Ян положил голову ей на живот. Марта гладила его волосы. От нее пахло чем-то очень знакомым, домашним. Она была изумительной, эта Марта. Но, как и все женщины, слишком болтливой.

В тот день он впервые выступал на улице. Ян назвал место, а Мерседес все устроила.