Десятое желание

Прилипнув взглядом к окну, Катя не сразу нащупала ручку, чтобы открыть дверь. На ватных ногах вышла из машины. Она, словно кошка, кралась по мягким прошлогодним листьям, по студеным апрельским лужам. В ее зрачках отражался оранжевый свет окна.

Катя поднялась по невидимым в темноте ступенькам, вошла в тускло освещенный тамбур. Прижала ухо к двери – тихо. Дернула за дверную ручку – заперто. Сглотнула комок в пересохшем горле и протянула дрожащую руку к звонку. Пальцы не слушались. Надавила сильнее – и закрыла глаза, когда раздалось пронзительное дребезжание.

Никто не открывал.

Катя подождала и нажала снова.

Опять тишина.

Тогда Катя надавила на кнопку и не отнимала пальца так долго, что голова начала трещать от безостановочного звона.

Дверь наконец распахнулась, и на Катю дохнуло теплом и затхлостью. Она отступила на полшага, щурясь от электрического света.

– Ян… дома? – спросила Катя, чувствуя во рту горький, как от микстуры, привкус.

Марго, одетая в одну лишь футболку Яна, удивленно вскинула бровь.

– Да он уже три года как съехал.

– Куда?.. – Катя отыскала опору, прислонилась спиной к стене.

Марго пожала обнаженным плечом, с которого сползла футболка.

– Кто ж его знает.

Яна здесь нет…

Уже три года…

Катя поморщилась, словно от боли, и потерла переносицу указательным пальцем.

– Но он же должен как-то оплачивать счета…

– Для этого американцы придумали интернет. А я раз в полгода достаю рекламу из его почтового ящика. Сегодня еще и заночую здесь. Спонсор выгнал. За плохое поведение, – Марго, поеживаясь, потерла голой ступней о ногу.

– Ты знаешь, как с ним связаться? Ну хоть какая-то ниточка? – с мольбой спросила Катя.

– Не-а. Старый телефон давно недоступен. Нового номера не знаю. Возможно, у него есть электронная почта или скайп – но этого я тоже не знаю. Может, зайдешь? Я нашла бутылку виски. Закуску, правда, уже съела.

– Нет, я пойду…

– Нет, ты останешься, – и Марго бесцеремонно втянула Катю в квартиру за ворот плаща.

Не раздеваясь, Катя опустилась в кресло возле кровати Яна.

Она все еще не могла поверить в происходящее. Каждый вечер четыре месяца подряд дежурить у его подъезда – и взамен не получить ничего. Удача почти улыбнулась ей. Но «почти» не считалось. Так, наверное, чувствует себя игрок, когда спин выпадает на ближайший сектор к его ставке.

Марго села на кровать и, поджав под себя ноги, плеснула в стаканы виски. Катя грустно улыбнулась.

– Эту бутылку я подарила Яну, когда у него закончились деньги.

– Ему вряд ли понравилось.

Катя тяжело вздохнула.

– А я думала – понравится. Продавец в магазине сказал, это самое лучше…

Выпили, не чокаясь: Катя пригубила, Марго – залпом. Похоже, актриса топила своих демонов.

– Судя по тому, что бутылка была непочатой, права я, – с нажимом заявила Марго. – Только дело не в качестве виски, в этом я не разбираюсь. Яну вряд ли понравилось, что ты купила ему это, – красотка потрясла бутылку за горлышко, – когда у него закончились деньги. Он же гордый. И не просто гордый, а до какой-то дурацкой степени, как могут только мужчины, – Марго долила себе виски – раз уж бутылка оказалась в руке. – Однажды мы вместе возвращались домой, в эту самую квартиру, так он не сел ко мне в такси, а поехал на троллейбусе, потому что, кроме заветной последней купюры, денег у него хватало только на талончик.

Марго сделала большой глоток. Поморщилась – и выпила еще. Она то и дело поправляла наспех поднятые заколкой волосы, казалось, они вот-вот рассыплются по плечам.

– Наверное, он и в самом деле тебя любил, – заключила Марго.

Любил.

В прошедшем времени.

Катя посмотрела на нее с мольбой.

– Давай сменим тему. Лучше расскажи о себе. С чего у тебя все началось?

И разрумяненная алкоголем Марго, неунывающая авантюристка, хищница и укротительница мужчин, произнесла фразу, которая стала для Кати вторым потрясением за вечер.

– По-настоящему я родилась тогда, когда уехала из Слуцка, чтобы поступать в театральный.

А дальше Катя вполуха слушала байки и все смотрела и не могла насмотреться на лицедейку, которой восхищалась столько лет.

Слуцк, черт побери! Слуцк!

Катя, пьянея, улыбалась.

Она сняла и плащ, и джемпер. Сидела, закинув ногу за ногу, в джинсах и майке.

Слуцк! Ну надо же!

– А он не такая уж и скотина… – донесся до Кати задумчивый голос Марго.

– Ян?

– Да нет же! Его отец. Знаешь, у его бывшей жены были проблемы с алкоголем. Когда он стал хорошо зарабатывать, она все чаще оставалась дома одна. Дети взрослые. И как-то постепенно, постепенно… А когда Ян в армию ушел – так вообще… А Игоша при всем при этом ее не бросил.

– Игоша? – Катя чувствовала себя так, словно выплывала из тумана: неясные мысли, мутные образы.

– Игнат Вадимович, – печально улыбнулась Марго и, взбив подушку, растянулась на кровати. – Думаю, несладко ему пришлось: жена-алкоголичка, один сын – наркоман, второй – Ян. Не дай Бог кому такое. А у него, между прочим, до сих пор на компе, на рабочем столе, семейное фото висит. Не наш с ним портрет, а то, старое. Ян на нем еще школьник.