Десятый демон

Я обернулась. Он всё также сидел на диване с котом на коленях и задумчиво смотрел на меня.

- Ты совершенно права, жизнь – жестокая штука. Она постоянно ставит перед нами выбор. Кратегус оказался на грани между мирами и долго он на этой грани не устоит. Ему придётся сделать шаг сюда или обратно. Я не хочу, чтоб он возвращался.

- Ты всегда всё решаешь за других, – проговорила я, - И считаешь, что прав. А ты не боишься ошибиться? Ты понимаешь, на что ты его обрекаешь?

- Ты думаешь сейчас о нём или о себе? Если о себе, так подумай и о нём, если о нём, то что для него может быть хуже Мрака? Я обрекаю его на Свет. Никто не убедит меня в том, что Свет – это зло, поскольку это абсурд. Джулиан МакЛарен может вернуться к жизни, пусть даже в теле демона. Его безвинная, благородная и самоотверженная душа может вернуться в мир.

- В теле демона?

- Есть многое такое, друг Горацио… - Фарги вздохнул и взглянул в потолок. – Я не откажусь от него. Я уже вижу свет этой души. Она должна светить.

Я молча смотрела на него и вдруг поняла, что улыбаюсь.

- Бедный мой друг… Прости меня, я была слишком эгоистична и жестока. Я совсем забыла, что именно ради этого ты когда-то покинул свою чудесную родную планету. Ради того, чтоб пробуждать к жизни и любви чьи-то души.

Он с усмешкой смотрел на меня.

Фарги был не истребителем демонов, он был из плеяды Спасителей душ и Учителей. Одна пробужденная душа дороже для него уничтожения сонма демонов. Он уже давно говорил мне об этом, а я не слышала. Я злилась и рычала. С тем же успехом можно злиться на солнце, что оно светит. Он просто не мог иначе. Живая душа… Если он уже почувствовал её трепетание в своих ладонях, если чья-то рука уже коснулась его пальцев с безмолвной просьбой о помощи, если у него появился хоть крохотный шанс вернуть кого-то из Тьмы во Свет… Ничто в этой Вселенной не сможет остановить его. Он больше чем человек. Наверно, он больше чем ангел.

- Я Фарги Падающая Звезда, - негромко произнёс он. – Спасибо, что поняла меня. Поможешь?

Я вздохнула.

- В пределах своих возможностей. Они не так велики.

- Ты себя недооцениваешь.

- Я тебя умоляю…

Он рассмеялся.

- Я всё сделаю сам. Просто смотри на него внимательно и постарайся понять меняется ли он и в какую сторону. И относись к нему соответственно. Я верю в твой дар разбираться в людях и помогать тем, кому ты действительно хочешь помочь… И не забывай о заговоре и проклятии.

- Боже… - простонала я.

- Просто помни, что несчастный демон – это далеко не самая большая твоя проблема.

- Да, у меня ещё есть проблемы. Например, Ларс, который пообещал костьми лечь, но уничтожить твоего питомца.

- Джексон, это – проблема, - Фарги запустил руку в свои ухоженные локоны и задумчиво их взъерошил. – Можно было бы воздействовать на него через Крылья, но он не согласится.

- Крылья Звёздного Дыхания?

- Конечно, он мой друг, но он же Бог. Он ещё больший зануда, чем я. И никогда не будет снисходить с откровениями на того, кто может допереть до мудрых мыслей сам. В общем, Джексон – это твоя забота. Ты хоть с ним поговорить можешь. Заговор – забота Джексона, у него полно связей. Моя забота – Кратегус. Забота Кратегуса – проклятие. Если каждый будет хорошо делать свою работу, то мы просто обречены на победу.

Он всё разложил по полочкам и улыбнулся. Чтоб я без него делала?

45

Не то, чтоб Фарги удалось убедить меня в том, что причин для беспокойства у нас нет, но мне стало легче. У меня появилась надежда, что всё не так плохо и, может быть, со временем станет лучше. Может быть, он сам действовал на меня умиротворяюще, и мне не хотелось думать ни о чём плохом. Что ни говори, а его умение превратить жизнь в праздник граничит с гениальностью.

Он никуда не исчез, а отправился на кухню греметь посудой и дверцей холодильника. Ему хотелось романтики, потому он решил приготовить филе цесарки с ананасом. Я попыталась возразить, что у меня нет ни цесарки, ни ананасов, но он выгнал меня с кухни, велев накрыть на стол. С ним бесполезно спорить.

Я накрыла на стол, а он приготовил то, что хотел. Не знаю, была ли это цесарка, но ананасы были настоящие. И белое вино из запасов покойного доктора Дривера. Он всё-таки выяснил, куда делся винный погреб.

Уже начало темнеть, когда я почувствовала себя нехорошо. Мне не хотелось обижать Фарги, сомневаясь в его кулинарных талантах, и я промолчала. Неприятное тянущее чувство в желудке скоро сменилось странной дрожью, а потом появилась слабость.

Фарги, щебетавший о какой-то ерунде, вдруг прищурился и замолчал.

- Что происходит? - спросил он.

- Всё в порядке, - попыталась возразить я, но в голове у меня помутилось, в глазах на мгновение потемнело, а потом появилось ощущение, что мою голову стянули железными обручами.

- Это не цесарка, - отрезал он и моментально пересел из своего кресла на подлокотник моего. Он коснулся рукой моего лба, и мне стало лучше. Стоило ему убрать руку, как всё вернулось к тому же. Он взял мою руку, прощупал пульс, потом внимательно посмотрел в глаза, причем его, скорее, интересовало состояние зрачков.