Читаем Деспотизм Востока. Сравнительное исследование тотальной власти полностью

Снижение важности собственно гидравлической экономики становится очевидным, когда агроуправленческий мир рассматривается в его пространственной и временной целостности. Вряд ли можно сомневаться в том, что общества этого мира имели большую гидравлическую плотность во время своего формирования и основной фазы, чем во время более поздних и второстепенных этапов эволюции.

На стадии формирования возникали сравнительно небольшие гидравлические содружества в умеренно засушливых и засушливых природных условиях. И если наша генетическая гипотеза верна, мы можем смело предположить, что пока в течение этой фазы ряд периферийных гидравлических обществ возник благодаря диффузии, несколько таких обществ возникли благодаря распаду более крупных неплотных гидравлических единиц, которые после этого практически не существовали. Следовательно, выраженное как в абсолютных единицах, так и в отношении к общему числу собственно гидравлических обществ, большинство периферийных гидравлических обществ появились не во время фазы формирования, а после неё.

Эта особенность развития сопровождается другой, которая, хотя и независимо от первой, усугубляет её последствия. По причинам, которые в Старом Свете тесно связаны с распространением кочевых завоевателей, а во всём мире связаны с уменьшением заинтересованности в гидравлическом производстве, собственно гидравлические общества стремятся к уменьшению, а не к увеличению своей гидравлической мощности.

Конкретные модели плотности промышленного и гидравлического общества развиваются по-разному. Индустриальные общества стремятся стать более индустриальными без необходимости стать промышленно плотными. С другой стороны, агроуправленческие общества достигают наивысшего коэффициента своей гидравлической плотности на относительно ранней стадии своего роста. После этого коэффициент сохраняется или снижается. Взятое во всей своей полноте, агроуправленческое общество несомненно движется не к более высокому, а к более низкому уровню гидравлической плотности.


6.F.2. Способность к социальным изменениям

Наш анализ плотности проясняет и структуру, и изменения. И он проясняет изменения - или отсутствие изменений - не только в пределах того же социального типа, но и изменения, направленные от одного типа общества к другому.

1) Формирование гидравлического общества несомненно зависит от наличия собственно гидравлической экономики как необходимого условия.

2) Сохранение гидравлического общества обеспечивается множеством факторов, среди которых гидравлическое предприятие может иметь малое значение, за исключением кризисных ситуаций, вызванных воздействием сильных внешних негидравлических сил.

3) В конкретной гидравлической области крупные контролируемые правительством производственные и защитные водные сооружения могут обслуживать лишь часть политически доминирующей территории. Неравномерная диффузия социальных институтов данного общественного строя, которая характеризует гидравлический мир, также характеризует и современное индустриальное общество. До Второй мировой войны США являли собой выдающийся образец индустриального общества. Но в то же время из приблизительно 3000 округов только около 200, то есть примерно 7 процентов, были классифицированы как собственно промышленные округа[139].

4) История гидравлического общества свидетельствует о бесчисленном множестве восстаний и дворцовых переворотов. Но нигде, насколько нам известно, внутренние силы не добились успеха в преобразовании какого-либо моноцентричного агроуправленческого общества в полицентричное общество западного типа.

5) Более конкретно: ни в Старом, ни в Новом Свете никакая крупная подлинно гидравлическая цивилизация не смогла самопроизвольно развиться в индустриальное общество, как это делали при негидравлических условиях страны постсредневекового Запада. В периферийной гидравлической цивилизации поздней Византии усиление крупной частной собственности привело лишь к социальному параличу. В России после тяжелых атак извне силы частной собственности (и сопутствующие им силы свободного труда) в 1917 году возобладали на несколько месяцев над системой деспотической государственной власти.

Глава 7. Модели сложности имущественных отношений в гидравлическом обществе

Не все гидравлические общества включают в себя независимые влиятельные собственнические силы. Когда такие силы присутствуют, они выглядят более опасными для периферии, чем для гидравлического центра, хотя даже в этом случае рост сильной частной собственности углубляет социальную дифференциацию и периодические политические кризисы.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Синто
Синто

Слово «синто» составляют два иероглифа, которые переводятся как «путь богов». Впервые это слово было употреблено в 720 г. в императорской хронике «Нихонги» («Анналы Японии»), где было сказано: «Император верил в учение Будды и почитал путь богов». Выбор слова «путь» не случаен: в отличие от буддизма, христианства, даосизма и прочих религий, чтящих своих основателей и потому называемых по-японски словом «учение», синто никем и никогда не было создано. Это именно путь.Синто рассматривается неотрывно от японской истории, в большинстве его аспектов и проявлений — как в плане структуры, так и в плане исторических трансформаций, возникающих при взаимодействии с иными религиозными традициями.Японская мифология и божества ками, синтоистские святилища и мистика в синто, демоны и духи — обо всем этом увлекательно рассказывает А. А. Накорчевский (Университет Кэйо, Токио), сочетая при том популярность изложения материала с научной строгостью подхода к нему. Первое издание книги стало бестселлером и было отмечено многочисленными отзывами, рецензиями и дипломами. Второе издание, как водится, исправленное и дополненное.

Андрей Альфредович Накорчевский

Востоковедение
Государство и право в Центральной Азии глазами российских и западных путешественников. Монголия XVII — начала XX века
Государство и право в Центральной Азии глазами российских и западных путешественников. Монголия XVII — начала XX века

В книге впервые в отечественной науке исследуются отчеты, записки, дневники и мемуары российских и западных путешественников, побывавших в Монголии в XVII — начале XX вв., как источники сведений о традиционной государственности и праве монголов. Среди авторов записок — дипломаты и разведчики, ученые и торговцы, миссионеры и даже «экстремальные туристы», что дало возможность сформировать представление о самых различных сторонах государственно-властных и правовых отношений в Монголии. Различные цели поездок обусловили визиты иностранных современников в разные регионы Монголии на разных этапах их развития. Анализ этих источников позволяет сформировать «правовую карту» Монголии в период независимых ханств и пребывания под властью маньчжурской династии Цин, включая особенности правового статуса различных регионов — Северной Монголии (Халхи), Южной (Внутренней) Монголии и существовавшего до середины XVIII в. самостоятельного Джунгарского ханства. В рамках исследования проанализировано около 200 текстов, составленных путешественниками, также были изучены дополнительные материалы по истории иностранных путешествий в Монголии и о личностях самих путешественников, что позволило сформировать объективное отношение к запискам и критически проанализировать их.Книга предназначена для правоведов — специалистов в области истории государства и права, сравнительного правоведения, юридической и политической антропологии, историков, монголоведов, источниковедов, политологов, этнографов, а также может служить дополнительным материалом для студентов, обучающихся данным специальностям.В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.

Роман Юлианович Почекаев

Востоковедение