Деструктив

Я вышел на улицу, прикурил, с неба полетели хлопья снега, как в кино. Я стоял, курил, выдыхал дым с паром, а вокруг меня кружили снежинки, я смотрел на небо, и они падали мне на лицо, тут же таяли, превращаясь в маленькие капельки воды. «Вот ещё один год заканчивается, что нас ждёт впереди. Что меня ждёт впереди, к чему я приду в итоге? Вот если бы знать, что будет через десять или через двадцать лет, тогда было бы намного проще жить. Хотя какая разница, знать или не знать, что будет, ведь всё либо предрешено и в таком случае не убежать от судьбы. Что бы мы не делали, мы бегаем по кругу и идём к конечной цели. Смерть и рождение, мироздание зациклено, мы оказываемся в этом мире на мгновение и принимаем всё всерьёз. Любим, выбираем президента, заводим семьи, рожаем детей, снова выбираем президента и горбатимся на ненавистной работе, а потом спиваемся. Играем в эти игры и думаем, что это по-настоящему, мы верим, что что-то зависит от нас, будто мы можем на что-то повлиять изменить ход событий. Это же всего на всего мгновение, мы как снежинки, падаем на лицо и таем. Но за это короткое падение успеваем многое сделать, и стоит ли моё мгновение того, что я делаю? Если всё неизбежно, зачем что-то делать? Или всё совсем не так и то, что будет через десять или двадцать лет зависит от того, что мы будем делать эти годы. Мы сами выбираем чем мы будем в нашем полёте, а потом растаем, станем капелькой воды, лёгким воспоминанием в чьей-то памяти, в каких-то вещах, которые превратятся в прах, исчезнут. Капля высохнет!». Я смотрел в небо, вдыхал дым, о чём-то мечтал, к чему-то стремился, строил планы, возлагал надежды, я мечтал. Я всю жизнь мечтал! Я растворился в своём полёте, замер между небом и землёй, попытался растянуть время и что-то из этого вышло. Я стою на улице, снежинки падают на моё лицо, тают, я затягиваюсь горьким дымом, он наполняет мои лёгкие, может это меня убьёт, а может что-то другое, круг замкнулся. Он замкнулся во мне, во вселенной, во всём мире, в самой жизни. Мы те, кто мы есть, мы верим во всю эту дурацкую мишуру, пытаемся играть по правилам. И всё так просто, но мне всегда хотелось другого пути, настоящего полёта, оттуда с неба на землю, на чьё-то лицо, чтобы стать каплей на ресницах. Хотелось, и вот я сорвался, лечу, падаю, я открытая книга в ваших руках, я слова, я мысль, я… Как бы мне не хотелось, чтобы не заканчивались день, вечер, год, жизнь, но всё закончится, страница перелистнётся. А жизнь будет перетекать из одного поколения в другое и мы обречены притворяться, что нас устраивает наш полёт, лишь изредка мысль мелькнёт… «О, нет, опять?» Мы её прогоним! Жить надо именно так и ни как иначе, нам не светит ничего другого, всё предрешено и попытка что-то изменить может плохо кончиться. Плохо кончиться! Как это смешно звучит, всё одинаково закончится – погаснет свет, исчезнут декорации, закончится роль, только вместо аплодисментов будет играть туш.

Я потушил окурок в пепельнице, стряхнул снежинки с волос, с плеч и пошёл в дом, где тепло и радостное настроение в преддверии нового года, где нет места грусти, печали и всему тому, что могло пойти не так. Я открыл дверь, перешагнул порог, дверь шумно захлопнулась, я посмотрел на рукав пальто, снежинки на нём превратились в маленькие капельки, они погибли здесь – там, где живу я. Я прошёл на кухню.

– Дэн. – Сказал Прохор. – Я позвонил Жене, и он в общем сказал, что не хочет, чтобы вы приходили.

– Почему? Хотя, это не имеет никакого значения. Нет, так нет. Но хотелось бы встретить год где-нибудь в гостях.

– Да, мне тоже хочется, но я хочу с вами встретить и с Джониками. Они меня зовут. А про вас я так и не понял, он говорит, что не может сказать, почему не хочет, чтобы вы приходили на новый год. Говорит, что сначала они хотели и звали, а теперь передумали. Пытается что-то мне объяснить, но я не понимаю его, зачем он так парится и усложняет всё.

– Ничего страшного, людям свойственно усложнять простые вещи, это двигает прогресс. Давай посмотрим фильм «Пьянь» по сценарию Буковски, там Микки Рурк снимается.

– Да, давай, а где смотреть будем?

– У нас в комнате, давайте. – Предложила Юля.

Прохор ушёл за ноутбуком, а мы на перекур. Снег всё ещё валил. Мы смеялись, курили, шутили, снежинки кружили в электрических лучах, вырывающихся из окна и падали на нас. Ещё один день брошен в копилку жизни и билет как повод не строить планы, не держать себя в руках и пустить на самотёк эти несколько дней и себя самого. Когда мы зашли в комнату, то Прохор уже открыл вкладку с фильмом и ждал нас. Мы завалились на полу перед монитором, и погрузились в просмотр. Фильм то, что надо, как-то так, она, эта жизнь и протекает, в каких-то таких поступках мы и тонем, стоим на месте несмотря ни на что. Великий фильм? Нет! Великий сценарий? Нет! Но Буковски велик, он написал книгу к этому фильму и тем самым спас это кино. Если бы не книга, я бы никогда не посмотрел эту картину. И после книги «Голливуд» киношка прям заходит, меняется её посыл, раскрывается смысл сцен, там живёт Буковски.