Детдом

– Слушай, парень, я не понял, что тут у тебя за игры… – начал было приподниматься мужик с беломором, но старушка-мать неожиданно дернула его за рукав.

– Сиди, Витюша! – строго сказала она и поправила немного сбившийся на сторону платочек. – Ты же не хочешь, чтобы тех мальчиков убили? Они же никому ничего плохого не сделали, нет? Посмотри, какие они молоденькие, и у каждого мама есть. Им еще жить и жить. Так? Тогда слушай вот этого мальчика, в рубашечке с цветочком. Кажется, он знает, что делает.

* * *

Две женщины с двумя девочками медленно шли к шоссе по раскаленному от солнца и мучительных ожиданий множества людей асфальту. Младшая девочка безмятежно грызла сникерс. Старшая – хмурилась и оглядывалась назад с каким-то странно мечтательным выражением на худеньком личике.

* * *

– Слушай, что там эта твоя поп-звезда два часа делает?! – тряс Мишку старшина спецназа. – Поет он им, что ли? И куда делся тот грузин, который цистерну караулил? Если твой артист его по-тихому снял (хотя я ума не приложу, как это возможно!), так надо же быстро идти туда и брать их всех…

– Он просил не мешать… Не мешать… – стоически повторял Мишка, который, если честно, и сам ничего не мог понять в ситуации. – Вы же видите, заложников выпускают… А Кай вообще не поет, он – танцует. Наверное, он с ними разговаривает («Два часа?» – изумился про себя Мишка) …Он просил – не мешать!

Слухи всеми силами старались не пропускать, но они все равно просачивались. Журналисты, попрятавшись по кустам от жары и конкурентов, звонили в свои издания. Пожарники выясняли между собой, кто что видел или слышал про группу «Детдом», солист которой почему-то обезвреживает террористов вместо спецназа и частей МЧС. Врачи скорой с пристрастием допрашивали о подробностях освобожденных заложниц, а самый пожилой из них, подробно расспросив самую младшую заложницу о том, что она делала во время заключения, безуспешно пытался отобрать у малышки две заныканные ею плитки шоколада «Марс». «Мамаша, да скажите же вы ребенку! – раздраженно обратился он к практически сомлевшей от переживаний женщине. – У нее же сейчас гипергликемическая кома начнется!»

– … Вот так это все и было… – закончил свой биографический рассказ Кай.

Все слушатели были полностью захвачены косноязычным, но полным приключений повествованием. Мать Витюши даже пару раз всплакнула от жалости к сироте. Лопоухий солдатик непрерывно облизывал губы. Гамлет, сидя на полу со связанными руками, жалел обо всем сразу, и думал о том, что скажет отец, когда ему сообщат, что сына расстреляли при попытке совершения террористического акта.

– Теперь вот что, – сказал Кай. – Я буду говорить сначала, а вы потом говорить мне, согласны или нет. Было так: я артист, вы хотели меня видеть, звали сюда. Миша из МЧС позвонил мне. Я пришел и стал убеждать вас – отпустить заложников, во всем разобраться миром. Гамлет все это время стоял там, у цистерны. Я не бил его. Я убеждал здесь. Потом вы решили сами сдаться, и позвали Гамлета… Виктор, вы сейчас развяжете Гамлету руки, иначе нам не поверят… Гамлет послушал, как я, Кай, «жил в трущобах городских и добрых слов я не слыхал», заплакал и сказал: «Вай, вай, как я был не прав!» – и утопил свой автомат в бензине…

Все было так, вы согласны?

Старушка поспешно закивала. Витюша, помедлив и покосившись на мать, тоже кивнул.

– Кай, ты – супер! – радостно осклабились пацаны-подростки. – Мы никому не скажем! «Детдом» – forever!

Два парня с бензоколонки были явно не согласны, но им ужасно хотелось, чтобы все поскорее закончилось. Суженые звериные глаза и сам странный облик таинственно появившегося Кая пугали их едва ли не больше, чем солдаты-дезертиры.

– Пускай, – сказал один из них.

– Ладно, – добавил второй.

– Ладно-то ладно, – сварливо сказала продавщица из магазина. – Но я лично согласная только в том случае, если мне кто-нибудь возместит все, что тут Зинкина оторва сожрала и все остальные прочие. Не хочу я, чтоб с меня высчитывали!

– Вот стерва-то, прости господи, – вздохнул Витюша и полез в задний карман брюк за бумажником. – Едва ведь жива осталась…

Кай вынул из кармана рубашки цветок маргаритки и картинно преподнес его продавщице. Потом из того же кармана вынул свернутую стодолларовую бумажку.

– Я собирался давать взятку милиционерам, – объяснил он. – Но это не стало нужно… Возьмите…

– Не возьму! – продавщица решительно спрятала руки за спину. – У вас, мужчина, – не возьму! Вы и так всех спасли! И детство у вас вон какое тяжелое было!

– Не надо так волноваться… – попросил Кай. – Мы решать этот вопрос. В остальном – договорились, так?

Продавщица зажмурилась и кивнула, сжимая в ладошке увядший от жары цветок.

* * *