Детектив и политика 1990 №4(8)

— А тебе что, песня не нравится? — спрашивает Цвика, ковыряя пальцем в зубах.

— Ай, разве это песня? Разве это музыка? — кривится Цион. — Это для ашкеназим музыка да для марокканцев.

— А ты чего, арабскую хочешь? — спрашивает Авраам. — Сейчас сделаем.

Он находит какую-то арабскую станцию и, кривляясь, громко объявляет: "Жена Циона просит передать для него "Песню про хрен" в исполнении известной певицы Фархи эль-Куси".

Остальные с восторгом ждут продолжения. Авраам под заунывную мелодии, дрожащую на одной ноте, прыгает вокруг шеста, виляя задом и имитируя танец живота. Шуки и Цвика одобрительно хлопают в ладоши, а Ури хохочет так, что чуть не падает с койки. Цион поправляет очки, возмущенно сплевывает и, отвернувшись, бормочет что-то себе под нос. Это только увеличивает общее веселье.

Запыхавшийся Авраам садится рядом с Ционом и толкает его в плечо.

— Эй, Цион, ты что, обиделся, что ли? А?

— Оставь его! — не выдерживаю я.

— Да что на тебя, дурака, обижаться! — Цион поворачивается к Аврааму. — Я тебе в отцы гожусь! Язык у тебя грязный, вот что я тебе скажу!

— А что я такое сказал? — выпячивается Авраам. — Это про хрен, что ли?

— У верующих про это дело говорить нельзя, — вступает Шуки. — Они все в темноте делают и через простыню.

— Как это через простыню? — удивился я.

— Есть такая простыня с дыркой, — поясняет Шуки. — Женщина накрывается, а он туда…

— А зачем нужна простыня?

— Потому что нельзя верующему еврею на голую женщину смотреть. Запрещено.

— Точно, — добавляет Эзра, — так в Торе записано!

— … поэтому они в простыне дырку и делают, — заканчивает Шуки.

— Брось заливать! — вопит Авраам. — У меня отец верующий, и все у них с матерью, как у людей. Я у нас в доме ни одной дырявой простыни не видел. Все целые!

— Да хватит вам! — Цион вскакивает с койки. — Что вы мелете? Тьфу на вас, тьфу, тьфу, тьфу! Безбожники! А ты, — он поворачивается к Шуки, — как тебе не стыдно? Э-эх ты, какая простыня, какая дырка? Да я… да мы…

Он огорченно машет рукой и выходит из палатки.

…Журналистка знакомит израильского посла со своим прежним любовником, имеющим доступ к президенту США. "Если нас к этому вынудят, — сказал посол, отпив из своего бокала, — то вместе с нами взлетит на воздух и Америка. И еще кое-кто, — добавил он, глядя на Кэти стальными глазами". Президент США не верит и требует доказательств. Времени в обрез: египетская армия рвется в центр страны. Израильские потери превысили все предварительные расчеты. Израильтяне приглашают журналистку в свое посольство и дают ей сфотографировать план, на котором красными кружками обведены пять самых крупных городов Америки. "Что? — воскликнул президент. Неужели эти еврейчики..?" "Но как вы сможете ударить по этим мишеням? Самолеты? Ракеты?" "Нет, — улыбнулся посол, — на этот раз не будет ни самолетов, ни ракет. Наши дипломаты уже давно доставили атомные бомбы в своем багаже, и я просто дам команду их взорвать". Президент США срочно звонит советскому премьеру по прямому проводу. Разговор идет через переводчика, хотя советский премьер хорошо знает английский язык. (Какой же это советский премьер знал английский язык?) Русские надавили на арабов Израиль еще раз не погиб. Вторая Моссада больше не падет! "Я все время знал, что ты за нами шпионишь", — сказал посол, и Кэти узнала в его глазах то же самое выражение, которое она видела в то утро, когда он застрелил в парке двух арабов. "Но как же секретный план "Моссада"? — почти крикнула она. "Какой план? — медленно переспросил посол.

Я не знаю никакого плана". К-О-Н-Е-Ц.