Детектив и политика 1991 №1(11)

— Я, кажется, вас не представил?

Я отрицательно покачал головой.

Мужчина вперил в меня глазки, похожие на обсосанные ледышки.

— Дельбо… мой друг Антонио Карпинтеро. — Он похлопал меня по плечу. — Отличный парень.

Мужчина слегка наклонил голову, я сделал то же самое.

— Зови меня Тони Романо, Луис.

— Ха-ха-ха! Ну да! — Он снова похлопал меня по плечу. — Конечно, я буду тебя так звать! Совсем забыл… Тони Романо!

— Дон Луис, простите, но я вынужден напомнить, что мы не можем опаздывать на заседание Совета акционеров. — Он взглянул на часы. — Через двадцать минут начало.

— Десять минут, Дельбо. Всего десять минут на чашечку кофе, идет?

— Я тебе его сварю за четыре минуты.

— Вот видишь, Дельбо? Не будь вредным, поезжай сам… Скажи хозяйке, что я скоро подъеду, это займет совсем немного времени. Кроме того, они всегда чуть-чуть запаздывают, ты же знаешь.

Мужчина по имени Дельбо внимательно посмотрел на Луиса глазами-ледышками и кивнул.

Он вышел, не попрощавшись, так же бесшумно, как вошел. Резким движением я откинул кровать, превратив ее в софу. Луис спокойно сел и закурил, мурлыкая себе под нос старую мелодию.

Я пошел на кухню варить кофе.

— Кто он, этот твой приятель? — крикнул я оттуда.

— Дельбо? — Казалось, он задумался на мгновение. — Шеф нашего отдела безопасности… очень компетентный человек… тупица, каких мало… иногда он воображает себя моей нянькой. — Вдруг он громко спросил: — Слушай, как давно мы не виделись?

— Больше двадцати лет.

— Я много думаю о нас… о том времени… Надо встречаться почаще… Ты должен прийти к нам поужинать, я тебя познакомлю с женой. — Я кивнул. Он откинулся на софе и снизу посмотрел на меня: — А ты как живешь?

— Сам видишь: постарел, пополнел.

— Животик отрастил.

Я пощупал свой живот через халат. Вот уж не предполагал, что это так заметно.

Вода вскипела, я вылил ее в кофейник. Потом поставил поднос с чашками и сахарницей на столик и сел в единственное в моем доме кресло.

Кофе мы выпили молча.

— Знаешь, кого я часто встречаю в последнее время? — вдруг спросил он, усмехаясь. — Паулино. Помнишь его? Совсем не изменился, такой же, как прежде… Тебя он уважает. Все еще не забыл, как ты однажды спас его от гауптвахты.

— Паулино… — я напряг память. — Паулино…

— Ну, старик, постарайся вспомнить…

— А волосы у него выросли?

Он рассмеялся.

— Так и знал, что ты вспомнишь. Да нет, по-прежнему тратит уйму денег на докторов, лечится от облысения… Надо бы почаще встречаться. Тони… Иногда мы с ним бываем в баре «Рудольф» на улице Пелайос… Собственно говоря, только там и встречаемся.

Я развел руками и молча кивнул. Кофе был выпит. Воцарилась мертвая тишина, как в аквариуме.

— У тебя найдется что-нибудь покрепче? — неожиданно спросил он.

— Джин. Будешь?

— Пожалуй. Один глоточек, не больше.

Я принес бутылку и чистый стакан. Он опрокинул его залпом без льда, даже не поморщившись. Только языком прищелкнул.

— Прекрасный джин.

— Как-нибудь расскажу, где я его беру. Не хуже английского.

Он снова откинулся на софе. Надо же, совсем не изменился. Если и изменился чуть-чуть, то в лучшую сторону. Когда мы были молодыми, девушки оглядывались ему вслед, даже когда он носил форму. Сейчас Луис и вовсе напоминал красавца с рекламы косметического кабинета для мужчин.

Он расслабился, взгляд блуждал где-то далеко. Внезапно он заговорил.

— Мне бы хотелось, чтобы ты познакомился с моим сыном. Тони… Ему сейчас столько, сколько нам было в ту пору… Только он другой, понимаешь? Я хочу сказать, что он… ну как бы это лучше выразиться… он не похож на нашу семью… Сейчас он в Калифорнии… путешествует… хочет стать художником, человеком искусства. Его не интересуют деньги и вся эта ерунда. — Глаза моего друга светились странным светом, что-то среднее между надеждой и любовью. — Он очень независимый и культурный парень с прогрессивными взглядами… Прости, Тони, тебе скучно?

— Нет.

— Мне тяжело, я очень скучаю по нему. Взял и уехал, как бы ушел из дома… Ему было противно, понимаешь? Деньги его не интересуют.

— Это я понял. Когда он уехал?

— Три месяца назад, — произнес он упавшим голосом.

— Рано или поздно дети уходят из дома, не надо так переживать.

— Конечно… Ну а ты так и не женился? Детей у тебя нет?

— Насколько я знаю, нет.

Он рассмеялся.

— Уже прошло десять минут. Тебя будут ругать, — сказал я в шутку.

Его как пружиной подбросило. Он взглянул на часы и ужаснулся.

— Бог мой! И правда… мне так хорошо у тебя.

Потом направился к двери и открыл ее. Я шел следом.

— Мне нужно много чего рассказать тебе. Тони. Много разных вещей.

— Мне тоже, но в другой раз. У тебя ведь совещание…

— Пошли они со своим совещанием и со своим Советом акционеров… Лучше защищайся, старик!

Он выставил вперед левую ногу, слегка наклонился и поставил руки, как я его когда-то учил. Потом начал наносить мне удары в голову и в печень. Отражать его атаку было трудно. Двигался он хорошо, раскачиваясь и пританцовывая в стиле Касиуса Клея. Глаза у него блестели.

— Давай, давай… прикрывайся.

— Спокойно, Луис, спокойно… — Я отступил к софе. — Мне не хочется причинить тебе боль.