Детектив и политика 1991 №2

— Мы не можем понапрасну тратить время, — начал он. — Вопрос состоит в том, платить или нет. Все остальное, а именно: есть у нас деньги, можем мы найти для их выплаты законные основания, где взять требуемую сумму наличными и как, схватив преступников, вернуть городу деньги — повторяю, все остальное имеет второстепенное значение. Времени на продолжительные дискуссии у нас нет. Любая задержка — и у нас на руках будет еще семнадцать трупов. Поэтому я предлагаю кратко выска заться каждому, чтобы все вместе не заняло больше пяти минут. После этого будет принято решение. Вы готовы?

Мэр слушал дальше рассеянно. Он понял, что Лассаль уже сам принял решение и ждет, что он его поддержит. В этом редком случае политические выгоды и инстинктивный импульс мэра совпали. В конце концов, хвалить его все равно будут больше, чем бранить. "Нью-Йорк таймс" со всей серьезностью одобрит его решение, исходя из принципов гуманизма. "Ньюс" в целом тоже поддержит его, хотя и подпустит пару шпилек насчет того, что мэр не должен был допустить, чтобы инцидент вообще имел место. В соответствии с традицией. Манхэттен выступит за него, Куинз — против. Обеспеченный обыватель — за, шофер такси — против, черная община воздержится. Так было и так будет всегда. Ничто не меняется.

Он прочистил нос бумажным платком и, скомкав, швырнул его на пол. Врач проследил за этим жестом с профессиональным интересом, жена — с явным неудовольствием.

— Пожалуйста, очень кратко, — продолжал Лассаль. — По одной минуте на выступающего. А затем мы предоставим его превосходительству объявить нам решение.

— Как можно налагать какие-то ограничения, когда предмет дискуссии столь важен? — недовольно сказал казначей.

— Но послушайте, — принялся урезонивать его Лассаль, — пока мы здесь с вами толчем воду в ступе, убийцы там, в вонючей трубе, отсчитывают последние секунды, прежде чем начать расстреливать заложников.

— Интересно, что это вы называете "вонючей трубой"? — вспыхнул председатель транспортного управления. — Вы забыли, должно быть, что речь идет о самой протяженной, самой загруженной и, наконец, самой безопасной подземной транспортной системе в мире?

Транспортное управление было организацией, которой совместно руководили государство и городские влас-ти. Его председатель, вне всякого сомнения, был ставленником губернатора. Он не пользовался в городе особой популярностью, и мэр знал, что в случае неудачи изрядную долю вины можно будет свалить на него.

— Начнем, — сказал Мюррей Лассаль и кивнул в сторону главного полицейского комиссара.

— Мы мобилизовали все наши силы, — сказал тот. — Я могу отдать приказ атаковать бандитов и покончить с ними, но безопасности заложников гарантировать в таком случае нельзя.

— Другими словами, — подытожил Лассаль, — вы за то, чтобы откупиться.

— Мне глубоко претит пасовать перед преступниками, — с достоинством ответил комиссар, — но если могут пострадать невинные люди…

— Голосуйте, — поторопил Лассаль.

— Я воздерживаюсь.

— Проклятье! — вырвалось у Лассаля, но в ту же секунду он повернулся к председателю транспортного управления. — Ваш черед.

— Все, что заботит меня, — сказал председатель, — это безопасность моих пассажиров.

— Голосуйте.

— Отказавшись платить, мы лишимся доверия общественности. Наши прибыли в таком случае все равно упадут. Мы должны платить.

— Чем платить, простите?! Чем? — ехидно спросил казначей. — Вы готовы выделить средства из своего бюджета?

Председатель транспортного управления лишь горько усмехнулся:

— К сожалению, в моей кассе нет ни гроша.

— Вот и в моей тоже, — подхватил казначей. — Вот почему я бы посоветовал его превосходительству не брать на себя никаких финансовых обязательств, пока мы не выясним, где взять деньги.

— Как я понимаю, вы голосуете против? — спросил Лассаль.

— Я, собственно, еще не поделился своими философскими воззрениями по данному вопросу.

— У нас нет времени для ваших философствований.

— Конечно… Зато у вас наверняка найдется время для нее, — и казначей слегка дернул головой в сторону жены мэра, которая однажды имела неосторожность вслух назвать его "неисправимым скрягой".

— Теперь ваша очередь, — обратился Лассаль к президенту городского совета.

— Я голосую против по следующим причинам…

— О'кей, — резко оборвал его Лассаль. — Итак, один голос "за", два "против" при одном воздержавшемся. Я голосую "за" и уравновешиваю число голосов. Твое слово, Сэм.

— Минуточку, — обиделся президент городского совета. — Я хочу объяснить свое решение.

— У нас нет времени, — сказал Лассаль. — На чашу весов брошены жизни людей.

— Я все же объясню свое решение, — настаивал президент. — Прежде всего, я выступаю за закон и порядок. Мы должны объявить безжалостную войну преступности, а не откупаться от нее огромными суммами.

— Спасибо, господин президент, — снова попытался прервать его Лассаль.

— Я еще не закончил.

— Черт возьми! — повысил голос Лассаль. — Вы что, не понимаете, что мы в страшном цейтноте?