Детектив и политика 1991 №2

Мюррей Лассаль

Мюррей Лассаль разрешил своей секретарше найти номер телефона банка по справочнику, но предупредил, что связываться будет сам. На мелочи протокола времени не оставалось, хотя Лассаль знал им цену и при случае охотно пользовался. Его секретарша, ветеран бюрократического аппарата, была возмущена узурпацией своих прав, но вознегодовала еще больше, когда Лассаль, сидя на краю письменного стола, небрежно бросил:

— И пошевеливайтесь, милочка. Пошевеливайтесь.

Нетерпеливыми, быстрыми движениями Лассаль набрал указанный ему номер и объяснил девушке на коммутаторе, что с ней говорят от имени мэра, что дело весьма срочное и что его следует немедленно соединить с председателем правления банка. Его соединили с приемной председателя.

— Председатель разговаривает по другому аппарату, — сказала секретарша. — Он будет счастлив побеседовать с вами, как только…

— Мне плевать, будет он счастлив или нет. Я хочу говорить с ним прямо сейчас, немедленно.

Секретарша реагировала на грубость с ледяным спокойствием.

— Он говорит по международной линии. Надеюсь, вы понимаете?

— Послушай, душечка, не надо мне перечить. Это вопрос жизни и смерти семнадцати человек как минимум. Так что, прерви его разговор, и больше никаких "но"!

— Сэр, мне запрещено это делать.

— Если ты сию же минуту не войдешь к нему в кабинет и не передашь мою просьбу, я обещаю тебе большие неприятности!

— Хорошо, сэр, — впервые дрогнул голос секретарши, — не кладите трубку. Я узнаю, что можно сделать для вас.

Ожидая, он нервно отбивал пальцами дробь по краю стола. Вскоре он услышал в трубке чей-то вкрадчивый голос.

— Мюррей? Как поживаешь, старина? Это Рич Томкинс. Что у тебя стряслось, дружище?

— Какого дьявола ты хватаешь телефонную трубку?! Я просил самого босса, черт возьми, а не его пресс-агента!

— Мюррей!

Протест, испуг, мольба о пощаде смешались в этих двух слогах, как, собственно, и ожидал Лассаль. Конечно, он ударил ниже пояса. Рич Томкинс был вице-президентом "Нешнл траст" по связям с общественностью — высокая позиция и ответственная работа, цель которой состоит в том, чтобы не допускать распространения слухов, порочащих репутацию банка. Томкинс считался надежным столпом американской банковской системы, но и у него был, как говорят англичане, свой скелет в шкафу. В течение пяти безумных месяцев после окончания Принстона, прежде чем он обрел свое нынешнее и истинное призвание, он работал пресс-агентом в кинобизнесе. В банковском мире это был непростительный грех, и он жил в постоянном страхе, что секрет выплывет наружу. Это было бы концом всего: огромного жалования, особняка, в котором он жил, сорокафутовой яхты, завтраков в обществе губернаторов штатов и воротил фондовой биржи… В университете он держался на государственное пособие, семейных связей и денег за ним не стояло, и, если бы его сейчас попросили с нынешнего поста, крах был бы полным.

— Так что ты делаешь по этому телефону?

— Все очень просто. Я как раз был в кабинете председателя, когда вошла мисс Селуин и оказала, что… Могу я чем-то помочь тебе, Мюррей? Поверь, я сделаю все, что от меня зависит.

Тремя фразами Лассаль обрисовал ему положение.

— А теперь, если ты сам не можешь распорядиться выдать нам миллион долларов, я хочу, чтобы ты сейчас же вклинился в разговор своего босса. Немедленно. Ты понял?

— Мюррей… Томкинс почти плакал. — Я не могу. Он говорит с Бурунди.

— Кто он, черт побери, такой, этот Бурунди?

— Это страна. Кажется, в Африке. Одна из недавно образовавшихся слаборазвитых республик.

— Меня это нисколько не впечатляет. Прерви разговор и попроси его к эюму аппарату.

— Ты не понимаешь, Мюррей. Это же Бурунди. Целая страна. Мы финансируем их.

— Кого это их?

— Я же сказал, Бурунди. Всю страну. Теперь ты видишь, что я не могу…

— Все, что я вижу — это бывшего рекламного агента киношки, вставляющего палки в колеса городской администрации. Я всему свету раструблю про твой секрет, Рич. Не заблуждайся на этот счет. Добудь мне своего босса в течение тридцати секунд, или я раздую это дело до небес.

— Мюррей!

Я начал отсчет времени.

— Сам подумай, ну что я ему скажу?

— Пусть передаст Бурунди, что у него неотложный местный звонок и он перезвонит позже.

— Бог мой, Мюррей! Чтобы дозвониться до Бурунди, требуется четыре дня. У них слаборазвитая телефонная система.

— Осталось пятнадцать секунд, и я все передаю газетчикам. Все! Как ты делал паблисити в Нью-Йорке провинциальным актрисам…

— Я доставлю его тебе! Я не знаю как, но доставлю. Не клади трубку.

Ждать пришлось совсем недолго, так что Лассаль без труда представил себе, как Рич ворвался к председателю правления и прервал его беседу с Бурунди на полуслове.

— Добрый день, мистер Лассаль, — председатель говорил суровым, размеренным тоном. — Как я понимаю, у города какое-то неотложное дело?

— Захвачен поезд подземки. Семнадцать человек взяты заложниками. Если в течение получаса мы не доставим похитителям миллион долларов, все они будут убиты.

— Поезд подземки? — переспросил председатель. — Какая оригинальная идея.