Детектив и политика 1991 №2

Проходя стремительно по вагону, Райдер заметил, что пассажиры подавлены необузданной мощью грохота автоматных очередей. В хвосте вагона стекло двери аварийного выхода оказалось разбито. Уэлком наблюдал за туннелем. Его широко расставленные ноги крепко упирались в пол среди осколков стекла. Ствол автомата выглядывал сквозь пустой оконный проем и ощупывал темноту, как ус зловещего насекомого. Стивер сидел на одном из свободных мест и казался спокойным, но Райдер сразу заметил, что он ранен. На его правом рукаве чуть пониже плеча темнело пятно. Райдер остановился напротив Стивера и вопросительно посмотрел на него сверху вниз.

— Не так плохо, как могло быть, — ответил Стивер на этот немой вопрос. — Ранение, кажется, сквозное.

— Сколько раз стреляли? — спросил Райдер.

— Только один выстрел, а я выпустил десяток пуль, — Стивер похлопал по автомату, лежавшему у него на коленях. — Большого смысла стрелять не было. Я все равно ничего не мог разглядеть. Я просто обезумел от боли. Зато этот, — он кивнул на Уэлкома, — подскочил сразу — и давай палить без толку…

Райдер встал рядом с Джо. Сквозь окно виднелся все такой же мрачный туннель. Ряд колонн скрывался в темноте. Там были люди, но они находились в надежных укрытиях.

Уэлком был явно взволнован. Он часто и тяжело дышал.

— Почему ты оставил свой пост без приказа? — обратился к нему Райдер. — Отправляйся на свое место в центре вагона.

— А пошел ты…

Уэлком резко повернулся, и получилось так, что дуло его автомата коснулось груди Райдера. Он почувствовал, как сталь уперлась на мгновение в его ребро, но продолжал хладнокровно глядеть сквозь прорези маски прямо в лицо Уэлкому.

— Отправляйся на свой пост, — приказал он еще раз.

— Плевать я хотел на твои приказы, — огрызнулся Уэлком, но Райдер понял — то ли по интонации, то ли по бегающему взгляду, — что он подчинится. В следующий момент Уэлком опустил ствол автомата вниз. Столкновение не состоялось. На этот раз.

Слегка толкнув Райдера плечом, Уэлком направился к центру вагона. Райдер дождался, пока он займет свое место, и снова выглянул в туннель. Ни малейшего движения. Он отвернулся от окна и сел рядом со Стивером.

— Ты уверен, что это был одиночный выстрел?

Стивер кивнул.

— Они не отвечали на вашу с Джо стрельбу?

— Только один выстрел и все.

— Сдали нервишки или просто кто-то свалял дурака, — сказал Райдер. — Думаю, что больше проблем не будет. Ты можешь держать автомат?

— Могу. Рука болит, но терпеть можно.

— Конечно, это была просто чья-то глупость, но мы не можем этого так оставить.

— Я уже перестал злиться, — сказал Стивер.

— Дело не в этом. Мы должны сдержать наше слово. Все зависит от того, будут ли они верить, что мы выполним свои обещания.

— Придется пристрелить заложника? — спросил Стивер.

— Да. Ты хочешь выбрать сам?

— Мне все равно, — пожал плечами Стивер. — Для меня все они на одно лицо.

Райдер склонился, чтобы посмотреть на рану. Сквозь разорванную пулей ткань плаща продолжала медленно сочиться кровь.

— Как только с этим будет покончено, я займусь твоим плечом, идет?

— Конечно.

— Тогда я сейчас пришлю тебе заложника. Ты справишься?

— Я в порядке, — ответил Стивер. — Давай его сюда.

Райдер поднялся и направился к середине вагона. Кого выбрать? Может быть, эту алкоголичку? О ней все равно никто в целом мире не пожалеет… Нет. Он не вправе выносить приговор. Следует предоставить все воле слепого и потому справедливого случая.

— Вы, — он ткнул наугад пальцем, — подойдите ко мне, пожалуйста.

— Я?

— Да, да — вы, — подтвердил Райдер.

Денни Дойл

Денни Дойл — машинист злосчастного "Пелхэма, 123" — видел сон наяву. Он вел поезд подземки, но это была очень странная линия. Это была подземка, но вокруг простирался пейзаж: деревья, озера, холмы — и все это залито ослепительным солнцем. Мелькали станционные платформы, на которых стояли люди, однако он не должен был делать остановок. Поездка протекала как нельзя лучше. Впереди все сигналы были зелеными, и ему вообще не приходилось пользоваться тормозом.

Этот приятный сон был развеян первым же выстрелом, а когда затарахтели автоматы, Денни глубоко втянул голову в плечи, словно хотел совсем спрятать ее. Увидев кровавое пятно на плече у крупного мужчины, находившегося у задней двери, он почувствовал приступ дурноты. Он не выносил вида крови, как не выносил никакого насилия, кроме разве что потасовок футболистов по телевидению, а если уж говорить правду, он был смертельным трусом — непростительный грех для ирландца.