Детектив и политика 1991 №4(14)

Обращенные к швейцарским правоохранительным органам предложения сотрудничать в раскрытии преступлений турецких или ливанских "крестных отцов" чреваты смертельным риском. В 1983 году следователь из Палермо Рокко Киничи обращается к цюрихской полиции с просьбой оказать содействие в расследовании дела о поставках героина сицилийской мафии. Прокуратура Цюриха находит представленные следователем факты "слишком расплывчатыми" и в содействии отказывает. Однако вскрытые Рокко Киничи факты не всем представляются "слишком расплывчатыми": через шесть месяцев после его обращения к цюрихским коллегам неосторожного следователя убивают. Его прах ныне покоится на кладбище в Палермо. "Тагесанцайгер", крупнейшая газета Швейцарии, стыдливо квалифицирует происшедшее как "сбой в работе цюрихской полиции"[60].

Цюрих, один из древнейших и красивейших городов Европы, расположен на берегах озера, которое питают чистые воды альпийских ледников. В центре этого города, обсаженное платанами и украшенное цветочными клумбами, находится зловещее место: Платцшпитц. Это настоящее царство смерти. Платцшпитц обладает чем-то вроде экстерриториальности. Вы не увидите тут ни одного полицейского. Под деревьями, среди цветов, сотни взрослых, подростков и иногда даже детей покупают свою ежедневную дозу героина, "крэка" или ЛСД, впрыскивают этот яд себе в вену, галлюцинируют, страдают, а подчас и уходят из жизни. Среди этой агонизирующей публики ходят добровольцы из различных благотворительных организаций, работники Службы социального обеспечения, пасторы. Время от времени раздается вой сирены "скорой помощи": приехали за очередной жертвой… Все кругом усеяно использованными шприцами. Один раз в день выкрашенные в оранжевый цвет машины муниципальной дорожной службы смывают струями воды накопившийся на Платцшпитц мусор.

Это злосчастное место, где зеваки ежедневно могут созерцать ужасный спектакль опустившихся, отчаявшихся, убивающих себя молодых людей, расположено в каких-нибудь нескольких сотнях метров от помпезных фасадов финансовых храмов, в которых отмываются миллиарды долларов, нажитых на торговле наркотиками.

Журнал "Нувель обсерватер" и газета "Либерасьон" посвятили этому удивительному соседству подробные репортажи. 6 мая 1989 года пятая программа французского телевидения также посвящает одну из своих передач Платцшпитцу. В субботу 17 июня 1989 года первая программа французского телевидения — ТФ-1 — выпускает в эфир волнующий репортаж под названием "Швейцарский связной". Ни один из "эмиров", действующих по соседству с Платцшпитц, не подаст на журналистов в суд.

Но вернемся к теме падения дома Коппов. С марта по сентябрь 1989 года назначенный правительством следователь по особо важным делам допрашивает Элизабет Копп. Следователя зовут Вальтер Кёферли. В журналистских кругах ему дали примечательное прозвище "господин Прекращение дела". Вряд ли в Швейцарии найдется следователь с более спорной репутацией. Правительство назначает его невзирая на протесты парламента и большей части прокуроров и судей.

21 сентября 1989 года: в своем комфортабельном, украшенном современными картинами кабинете в здании Федеральной канцелярии вице-канцлер Акилле Казанова — темпераментный и проницательный уроженец кантона Тессен — поджаривается на медленном огне. Канцелярию осадили приехавшие со всех концов Швейцарии и из других стран журналисты. Накануне Кёферли закончил следствие. Исполняющий обязанности прокурора Конфедерации, которому поручено подготовить обвинительный акт, полностью поддержал выводы Кёферли: экс-министр не совершила уголовно наказуемых деяний. Злоупотребление властью? Чепуха! Воспрепятствование осуществлению правосудия? Сплетни! Элизабет Копп обвиняется лишь в разглашении служебной тайны.

Вернемся теперь немного назад и вспомним, что произошло 27 октября 1988 года: министр юстиции Швейцарской Конфедерации узнает, что неосмотрительный прокурор кантона Тессен арестовал двух перевозивших наркотики членов "турецко-ливанской" организации и собирается открыть уголовное дело на руководителей компании "Шакарчи Трейдинг СА" из Цюриха по обвинению их в отмывании денег этой организации. Из своего служебного кабинета министр юстиции по телефону предупреждает об этом своего мужа — вице-президента вышеупомянутой компании, который в тот же день подает в отставку. По мнению следствия, этот спасительный телефонный звонок позволил Мохаммеду Шакарчи как следует подготовиться к визиту полиции и уничтожить компрометирующие его документы. Шакарчи явно принял все необходимые меры: расследование, которое проводил по его делу — и по делу его сообщников — Дик Марти, так и не закончилось обвинительным заключением. Клан Шакарчи сегодня процветает еще больше, чем прежде[61].