Детектив и политика 1991 №4(14)

Июльская революция 1830-го вернула было Видока на его прежний пост в переулке Сент-Анн, но через два года он вновь покинул его, на сей раз уже окончательно (кажется, не поладил с новым префектом полиции). Одним из последних его дел оказалась операция чисто политического характера. 4 мая 1832 г. большая группа сторонников Бурбонов овладела собором Нотр-Дам и ударила в набат, надеясь поднять "весь Париж". Видоку и его агентам понадобилось несколько часов, чтобы выкурить их оттуда.

Ему было уже под шестьдесят, но он не собирался уходить на покой. В 1834 г. на улице Вивьен, 13 открылось учреждение под вывеской "Видок — сыскное бюро в интересах промышленности и торговли". Создав, по его выражению, "свою собственную полицию", Видок стал первым в истории частным детективом. Новое свое дело он поставил на широкую ногу: нанял два десятка штатных сотрудников, создал сеть представителей в других городах Франции, а потом и за границей. За скромную абонентную плату — 20 франков в год — бюро брало на себя защиту клиентов от коммерческих преступлений. Начинание было своевременным, так как вслед происходившему в эти годы промышленному подъему коммерческое мошенничество расцвело пышным цветом. "Война мошенникам, безграничное доверие коммерции!" — под таким девизом развернулась деятельность нового учреждения. Хорошо разрекламированное предприятие быстро расцвело, число абонентов очень скоро достигло 8 тысяч. Еще скорее росла картотека преступников и подозрительных лиц, где со временем накопилось до 25 тысяч досье. Говорили, что "дубликаты" всех этих досье хранятся в голове, самого Видока, сохранившего, несмотря на немолодые годы, удивительно крепкую память.

На этом отрезке его жизнеописания биографы Видока пересказывают характерный эпизод. В кулуарах министерства иностранных дел генеральный секретарь этого министерства Этцель как-то неосторожно заметил, что Видок-де состарился и утратил былую способность к лицедейству. Спустя несколько дней у него добился приема некий "делегат сирийских христиан". Чернобородый монах с дубленым от солнца лицом долго и нудно рассказывал о турецких притеснениях, требовал вмешательства Франции для охраны святых мест. Этцель так и не признал в нем Видока, а когда саморазоблачение состоялось, вынужден был взять свои слова обратно.

Сыскное бюро Видока просуществовало до 1843 г., когда против него чьими-то усилиями была поднята кампания в прессе. Суть выдвинутых против него обвинений можно суммировать следующим образом: бывший каторжник всегда вел двойную игру — выполняя функции шефа полиции, он одновременно дирижировал преступной деятельностью; и его сыскное бюро служило ширмой, за которой он обделывал свои темные делишки. Дело даже дошло до судебного процесса, одного из самых громких за всю историю Франции. Суд полностью оправдал Видока и все же в его карьере как детектива была поставлена точка.

Видок умер в 1857 г., хотя был уверен, что доживет до ста лет. Последние годы своего и так, впрочем, долгого века он прожил в каморке на бульваре Бомарше в положении, близком к бедности. В продолжение длительного времени у него были весьма значительные учтенные и, вероятно, еще более значительные неучтенные доходы; куда Видок при его умеренном образе жизни подевал свои капиталы, осталось загадкой. Но он, по крайней мере, скончался в собственной постели, что для него было, как писала одна газета, "достижением", ибо "никакой иной человек не подавал в этом смысле столь мало надежд".

Другая газета так прокомментировала его смерть: "Последний побег Видока".

Ю.К.

© Майя Злобина, перевод с французского, 1991.

Я сидел в Дуэ уже пять бесконечных месяцев, а из Парижа все еще не пришел ответ на мое прошение о помиловании. Несчастье делает человека недоверчивым, и я начал опасаться, что прокурор нарочно заманил меня ложной надеждой, чтобы я не ушел в бега до отправки этапа. Пораженный этой догадкой, я горячо взялся за подготовку побега.

Надзиратель Витю, уверенный, что меня помилуют, делал мне поблажки. Мы частенько обедали с ним вдвоем в небольшой комнатке, единственное окно которой выходило на реку Скарп. Я чувствовал, что в один прекрасный день после обеда легко смогу улизнуть через это окно, по недосмотру оставленное без решетки. Надо было лишь раздобыть такой наряд, который позволит мне, когда я окажусь на воле, ускользнуть от преследователей. Я доверился нескольким друзьям, и они достали форму артиллерийского офицера, коей я обещал себе воспользоваться при первом же удобном случае.