Детектив и политика 1992 №1(17)

Как раз тогда, в начале пятидесятых, я познакомился с молодыми радикалами из литературного журнала "Параван". Редакция его помещалась в старой квартире в Хаге, одном из районов Гётеборга. По вечерам молодые художники, писатели, артисты собирались в редакции, пили чай, курили, занимались брошюровкой своего журнала и спорили. Там я встретил писателя Петера Вайса и его брата Александра, композитора Свена Эрика Юхансона, литераторов Бенгта Андерберга, Карла Акселя Хеглунда, Эверта Лундстрема, гения электронной музыки Руне Линдбылада, драматургов Кента Андерссона и Бенгта Братта — называю тех, кто впоследствии приобрел известность на поприще культуры. Здесь я, рабочий парнишка, чья семья не имела никакого отношения к литературе или искусству, прошел хорошую школу.

Однажды Петер Вайс привел меня в библиотеку.

— Если ты не хочешь всю жизнь прожить дураком, прочитай-ка вот эту книжку. И вот эту, и еще вон ту, — он указал на самые знаменитые произведения мировой литературы.

Я стал читать, потом еще и еще, и мне открылись иные миры.

И тут я сделал потрясающее открытие. Поскольку я мог говорить с девушками на иные темы, чем мои товарищи, я стал что-то значить в их глазах. Все чаще именно я провожал их по вечерам домой после танцев. Литература не только открыла мне ворота к знаниям, она отдернула шторы, скрывавшие мир любви, укрепила веру в себя. Спасибо вам за это, Петер Вайс, Карл Хеглунд, Эверт Лундстрем и другие ребята из "Паравана"!

В редакции журнала я был ошеломлен еще вот чем. Хотя художники были бедны, как крысы из идущей под слом конуры, при входе в квартиру они выкладывали на стол сигареты, дешевые 10-кроновые пачки. Когда-то я спросил, нельзя ли и мне сигаретку. Мне ответили: ну конечно, это ведь на всех.

Спроси я то же самое у своих приятелей в рабочем квартале, я бы услышал в ответ: "Ладно уж, бери, но не забудь, что в прошлую пятницу ты уже одолжил одну. Так что отдашь две".

Художники из "Паравана" иначе смотрели на жизнь, и знакомство с ними стало для меня своеобразной прививкой на всю жизнь, прививкой солидарности с теми, у кого ничего нет.

Обидно, что с годами писать не становится легче. Наша профессия не знает рутины, тут нет надежды, что набьешь руку и сможешь расслабиться, опираясь на сделанное раньше. Кожа чувствительна, как и в молодости, раны болят ничуть не меньше. Выносить уколы критиков и сейчас нелегко. В таких случаях я вспоминаю утешительные слова Артура Лундквиста: каждый критик создает эпическое полотно, посвященное не моей книге, а собственному несравненному таланту.

С другой стороны, нельзя сказать, чтобы положительные отзывы особо помогали мне в работе. Они лишь подтверждали то, что я и сам знал о своей вещи еще в тот момент, когда нёс её в издательство. Но они укрепляли, конечно, веру в себя.

Ты размышляешь, почему читателю интересны не только книги, но и личная жизнь их автора. В странах с рыночной экономикой на то есть особые причины.

Подглядывая за художником в замочную скважину, средства массовой информации более всего падки на скандалы, банкротство, разводы, обожают подробно рассказывать, кто и сколько пьет или кто с кем переспал. Я очень сочувствую тем, кто подвергается этому кошмару — но такая скандальная слава способствует, как это ни парадоксально, успеху книги. Так что создание подобного имиджа в интересах как издателя, так и самого автора. Я, например, знаю писателя, который совершенно сознательно старается шокировать публику подробностями своей сексуальной жизни, чтобы привлечь внимание средств массовой информации. Почему бы и нет? Если бы газеты и телевидение вдруг заинтересовались моей персоной, я бы, пожалуй, был только польщен. Ведь это своеобразный знак не только внимания, но и одобрения.

Художники, публично страдающие от назойливого внимания средств массовой информации, чаще всего как раз те, кто с их помощью достиг высот славы. Очутившись на вершине, такой художник порой забывает, что в обществе, основанном на рыночных принципах, без помощи газет, радио и телевидения он никогда не одолел бы пути наверх. Ему нужны средства массовой информации, как и он им нужен.

Мы, читатели, с жадным любопытством следим за личной жизнью не одних только художников. Нам хочется проникнуть в тайное тайных, когда речь идет о любой знаменитости: политиках, членах королевской семьи, богачах, спортивных звездах и т. д. Может, мы хотим удостовериться, что и власть имущие страдают теми же слабостями и пороками, что и мы сами?

Не исключено, что наш интерес к жизни знаменитостей объясняется и тем, что в судьбах самых преуспевших людей мы ищем ключ к собственному успеху? Как хочется вскрыть самое потаенное, наложить лапу на самое сокровенное — тогда, глядишь, и нас заметят и полюбят… Может быть, вся жизнь человеческая сводится к этому желанию — вызывать любовь?

Алекс Слонби КАК БЫТЬ СОВЕТСКИМ

© Алекс Слонби, 1992.