Детектив и политика 1992 №1(17)

Никак не отозвавшись на ее замечание, я вошел в дом и разыскал телефон. Я не знал, есть ли у аппарата отводная трубка, но предполагал, что подслушивающее устройство существует. Набрав номер полиции, я попросил лейтенанта Болла. Меня тотчас соединили.

— Питер? Это я, Дэн.

Клянусь, мне было любопытно, что он скажет. Ведь надо же ему как-то оправдаться, как-то замазать факт, что он показал себя распоследним негодяем. Мне бы сроду не догадаться, к какой тактике он прибегнет. Питер накинулся на меня. Он, видите ли, всячески старался выгородить меня, и вот вам людская благодарность: я же еще его и поколотил. Похоже, у меня совсем мозга за мозгу заехала. Мало того, что увяз по уши, так еще решил усугубить тяжесть своего положения, нанеся побои Виллису.

Наконец мне надоело выслушивать его наглый треп.

— А ты, брат, как есть мерзавец! Ведь Виллис от тебя узнал, где я нахожусь.

— Он объявил тебя в розыск.

— Ну что тебе стоило потянуть еще полчаса? За это время срок розыска не истек бы.

— Где ты сейчас находишься? — спросил он. Говори мы не по телефону, ей-богу, я бы пожал ему руку. Если устроить олимпийские соревнования по бесстыдству и наглости, первое место Питеру обеспечено.

— Добрые люди приютили. Скажи, это правда, будто Беннет был задушен в больнице?

— Правда. И самое пикантное во всей этой истории, что гангстера охранял полицейский. На следующий день Беннета собирались перевезти в тюремный лазарет. Швейцар из салона Лу опознал его: это тот самый парень, что приходил к Мэри Харрис.

— Как же они достали этого Беннета?

— Оглушили стражника, вот и все дела. Как правило, такие задания поручают не оперативникам. Да ты и сам знаешь.

Еще бы мне не знать! Наверняка Беннета стерег какой-нибудь пожилой, усталый сыскарь, которому начальство решило дать денек роздыха.

— Не исключено, что убийца напялил белый халат, во: ему и удалось пробраться незамеченным, — с готовностью рассказывал Питер, пытаясь искупить свое предательство.

— Допросить-то хоть этого Беннета успели?

— Да. Его допрашивали полицейские в Сан-Рио. Им о напел, что это был несчастный случай, водитель, мол, по терял управление… А к тому времени, как мы подключились к расследованию, Беннет уже был не в состоянии отвечать на вопросы.

— Есть что-нибудь новенькое по делу Сэмми?

— Не много. Убит не из того оружия, из какого при кончили Марсию Коллерос. Но это ничего не значит. Убийца мог иметь не один пистолет.

Я реконструировал события несколько иначе. Белоглазый признался мне в убийстве только одной из девиц, но я не собирался делиться этой информацией с Питером.

Вновь мелькнула мысль, подслушивается ли наш ра говор, и вновь я решил, что это не имеет значения.

— Что тебе известно о дочери Траски?

— О ком? Ты что, Дэн, с луны свалился? У Траски нет детей!

Я сделал глубокий вдох.

— Но ведь я видел ее собственными глазами.

— Что бы ты ни видел собственными глазами, Дэн, только насчет дочери — это бред чистой воды. Траски не может иметь детей.

Я бросил трубку. У меня перед глазами как живая стояла белокурая девушка и вспоминался обращенный на нее полный любви взгляд Траски. Между ними было несомненное сходство, и, не задержись Траски в своем природном развитии, из него получился бы не менее красивый мужчина. Я прошел в кухню. Старик сидел за столом и насмешливо поглядывал на меня.

— Уж больно вы любопытны.

Я пожал плечами.

— А вы, что, знаете эту девушку?.

— Уж больно вы любопытны, — повторил он. — Любопытство до добра не доводит.

Я ничего не ответил. К дому подкатил автомобиль, слышно было, как хлопнули две дверцы. Я подошел к окну. Оба типа, направлявшиеся к дому, были мне не знакомы, но что они не из коллегии адвокатов, можно было поставить один к десяти. Один из вновь прибывших вошел внутрь, другой остановился в дверях и без малейшего интереса окинул взглядом присутствующих.

— Вы Робертс? — спросил тот, что вошел внутрь.

Я утвердительно кивнул.

— Зовите меня Джек.

Я снова кивнул.

— Мне велено в случае надобности отвезти вас к врачу.

— Излишняя забота. Со мной все о'кей.

— Он чересчур любопытный, — снова заладил свое старик.

Джек, не обращая внимания на его слова, извлек из кармана пачку денег и положил на стол. Интересно бы узнать, включена ли сюда плата за особые ночные услуги.

Я не простился ни с кем из хозяев. Старик метнул в меня недобрый взгляд, женщина, занятая чисткой овощей, даже не взглянула в мою сторону. На сей раз подали не «линкольн», а простенький, ничем не примечательный «форд». Мы ехали по узкой, но хорошей дороге. Я сидел впереди, рядом с водителем, молчаливый тип пристроился за моей спиной, и меня раздражало, что я не могу держать его в поле зрения.

— Говорят, за вами нужен глаз да глаз, — бесстрастным тоном заметил Джек.

Я смотрел в окно. Вдали шел поезд, маленький паровозик тащил крохотные вагоны.

— А еще мне велено без церемоний продырявить вас и выбросить на обочину, если вздумаете умничать.

Тут я ему не поверил. Траски выложил слишком много зелененьких, чтобы за здорово живешь выбрасывать их — то бишь меня — на обочину. Впрочем, как знать. Траски — человек твердых принципов.