Детектив и политика. Выпуск 3, 1989

Гринько. О подрывной работе в Наркомфине… Рыковым была дана бухаринская формула: ударить по советскому правительству советским рублем. Вредительская работа должна была быть развернута по тем мероприятиям, которые связаны с широкими интересами трудящихся: налоговое дело, сберкассы — они были сокращены до минимума, главное — создать очереди, вызвать неудовольствие… Большая подрывная работа была проведена в области бюджета… Правотроцкистским блоком была разработана программа по подрыву капитального строительства… Я участвовал также в подрывной работе в области сельского хозяйства… Рыков ставил вопрос так: надо, чтобы колхозник меньше получал на трудодень…

На просцениум выходит Молотов.

Молотов. Я, Молотов Вячеслав Михайлович, председатель Совета Народных Комиссаров и член Политбюро… Слушая показания Гринько, я осознал весь ужас своей позиции в тридцать шестом году, когда воздержался против суда над Каменевым и Зиновьевым! Как-никак, работал под их руководством целых семь лет, вместе боролись против оппозиции, вместе с ними защищал Сталина от наскоков Троцкого, Раковского, Радека, Крупской… За это товарищ Сталин примерно наказал меня: Каменев признался, что хотел убить вождя, Кагановича, Орджоникидзе, Ежова и Ворошилова, а меня словно бы не существовало… Товарищ Сталин никогда не обижает грубым словом — он все ставит на свои места намеком… Я проголосовал за убийство Каменева, и на следующем процессе Пятаков показал, что хотел убить меня, Молотова… Последние три года Совнарком бьется над капитальным строительством, мы дали права судам сажать рабочих за брак, за опоздание на десять минут. Но дело не идет! Орджоникидзе кричал мне: "Вы ничего не добьетесь, потому что арестованы все командиры производства". Но в свете показаний Гринько оказалось, что прав Ежов, а не Орджоникидзе… Да, я приказал, чтобы была сокращена сеть сберкасс, но кто знал, что из-за этого выстроятся очереди, в которых зреет недовольство? Я же в городе не бываю, в Кремле живу! Почему Гринько не пришел ко мне с этим вопросом? Почему не спорил? Почему не протестовал? Боялся? Кто честен — не боится! Этому учит нас Иосиф Виссарионович! Разве вы боитесь выступать против того, с чем не согласны?! Пожалуйста, выходите сюда и выражайте свое несогласие с товарищем Вышинским! Боитесь? Но чего же?! Чего?!

Вышинский. Подсудимый Гринько, вам известно о вредительской работе ''правотроцкистского блока" в области снабжения населения предметами первой необходимости — хлебом и так далее?

Гринько. В области товарооборота вредители осуществляли подрывную работу, создавали товарный голод, товарные затруднения в стране… Это относится как к продуктам питания, так и к товарам первой необходимости…

На просцениум выходит Мехлис.

Мехлис. Я, Мехлис Лев Захарович, член ЦК, главный редактор "Правды", был помощником товарища Сталина начиная с двадцатого года… Показания бухаринского чудовища Гринько сделали до конца очевидным для советского народа, отчего в стране нет масла и колбасы, трудно с хлебом, невозможно купить мыла, галош и керосина… Это работа смрадного троцкистско-бухаринского болота… Работа — болото, неплохая рифма, надо подарить кому-нибудь из истинно пролетарских поэтов… Гитлеровцы винят в отсутствии достаточного количества маргарина и в карточной системе евреев и большевистских масонов, царь все валил на социалистов, жидов и студентов, а мы наконец сказали всю правду: в наших недостатках виноваты троцкисто-бухаринцы! Что ж, писатели ждут социального заказа, они его получат сейчас же! Не свора бюрократов, не дураки, заменившие расстрелянных ленинцев, не правительство виновато в том, что на всех улицах стоят очереди, а тайные заговорщики, враги великого Сталина! Здесь писатели есть? Идите ко мне — хорошо уплачу за работу, вознесу до небес, объявлю гениями! Чего медлите? Смотрите, позову других — те рысцой прискачут… В Германии ввели "гитлеровские премии", очень престижно. Мы скоро введем свои, сталинские, все двери откроют художнику… Ну, бегом!

Ульрих. Подсудимый Чернов, свои показания на предварительном следствии подтверждаете?

Чернов. Целиком и полностью… Проучившись два года в духовной семинарии, я примкнул к меньшевикам, каковым и оставался до двадцатого, когда вступил в большевистскую партию, и честно выполнял свой долг до двадцать седьмого года, но старое меньшевистское нутро во мне, бесспорно, сохранилось… С Рыковым я встретился осенью двадцать восьмого года… Вы, Чернов, сказал он, являетесь народным комиссаром торговли Украины, ваша задача — добиться озлобления середняка путем распространения на середняцкие массы тех репрессивных мер, которые партия распространяла на кулака… Углубляйте перегибы, озлобляйте середняка, учтите чувство украинского населения и везде объясняйте, что эти перегибы являются следствием московской политики…

Вышинский. Обвиняемый Рыков, в этой части показания Чернова соответствуют действительности?