Читаем Детектив и политика. Выпуск №4 (1989) полностью

Это говорит мать-настоятельница, и все поворачиваются к ней.

— Сын уже в пути, он все знает.

— И то, что его отец был предателем?

Это спрашивает священник.

— Об этом он узнает от вас или из газет. Репутация нашего дома для престарелых теперь безнадежно погублена.

— Эти старики сохранили юношескую способность к ненависти, — замечает священник.

Карвальо и его друг выходят во двор. Те же группки, то же рутинное существование людей, ждущих смерти и торопящихся насладиться, быть может, последним зимним солнцем, запахами полей. И как всегда, появляется монахиня с колокольчиком.

— Обедать, обедать.

— Что сегодня приготовили? — спрашивает еле передвигающий ноги старик.

— Ту же дрянь, что и всегда, — слышит он в ответ.

На его лице раздражение, и это последнее, что запоминает Карвальо о доме для престарелых. Стану ли я таким же через пятнадцать-двадцать лет, думает он? И кто вправе требовать от этих уходящих из жизни людей благожелательного взгляда на мир, где царят молодые, старость которых еще далеко?


— В семьдесят лет все кажется дрянью, Бискутер, даже самая вкусная еда, — рассказывает он несколько дней спустя своему помощнику.

А на столе в кабинете лежит только что полученное письмо от Викторино, которое Карвальо перечитал несколько раз — ведь это и был настоящий эпилог его расследования. "Сын дона Гонсало приезжал в дом для престарелых и был поражен, когда ему рассказали все обстоятельства смерти отца. Нет, это не он изображен на старой фотографии, тот мальчик умер в сороковые годы от туберкулеза. Дон Гонсало в Мексике женился во второй раз, и от этого брака родился сын. Ему показалась забавной история его отца и этих стариков. И хотя он сказал, что все это бред, он оставил деньги, чтобы мы приготовили праздничный обед. Какое меню ты нам посоветуешь?"

"Ну и дерьмо", — подумал Карвальо, но написал: "Курица, нашпигованная вишнями, и пирожные на десерт".

Перевод с испанского Натальи Матяш

Станислав Лем

РАССЛЕДОВАНИЕ[6]

Глава IV

— Слушаю, — произнес Шеппард.

Грегори положил перед ним исписанный листок.

— Я составил небольшую сводку, господин инспектор…

9.40. Хансел умирает во время завтрака от сердечного приступа. Доктор Адамс констатирует смерть.

14.00. Приезжает владелец похоронного бюро. Сестра Хансела отказывается дать ему костюм, тот увозит покойника без одежды, доставляя его в морг в гробу.

17.00. Констебль Аткинс заступает на свой пост у морга. Труп покоится в открытом гробу. Дверь заперта на скобу, в которую воткнута щепка.

23.00. Дежурство принимает констебль Стикс. Открыв дверь, он заглядывает в морг. Никаких перемен. Начинается снегопад. (Внимание: возможно, что в тот момент, когда Стикс не смотрел на дверь, в морг проник кот.)

3.00. Стикса сменяет Уильямс. Он не открывает дверь, только светит фонариком через окно в присутствии Стикса, который подтверждает, что внутри никаких перемен, после чего удаляется в городок.

5.25-5.35. Смитерс по телефону сообщает в полицейский участок в Пиккеринге, что сбил полисмена.

5.50—0.00. Приезжает "скорая помощь" из Хэкки с доктором Адамсом и комендантом полицейского участка. Уильямса увозят в больницу. На шоссе на расстоянии 170 метров от морга стоит "бентли", который врезался в дерево, ударив Уильямса багажником или задним бампером. У Уильямса перелом основания черепа, сломаны три ребра. Он без сознания. Комендант едет в морг, удостоверяется, что дверь полуоткрыта, в метре от нее лежит труп, одно из окон разбито, стекло выдавлено изнутри, его осколки торчат в снегу. В морге комендант обнаруживает кота, забирает его с собой. Кот сначала ведет себя беспокойно, а по пути в поселок подыхает.

Следы, зафиксированные возле морга:

1. Следы констебля Уильямса, соответствующие отпечаткам его башмаков, которые образовали круговую дорожку возле морга; следы эти отдаляются от него, приближаются к разбитому окну, потом направляются к шоссе и обрываются на месте аварии.

2. Следы коменданта участка — трудно различимые, так как он шел, главным образом, по следам Уильямса, лишь смазав их внутренний рисунок.

3. Один достаточно четкий след босой ноги, отождествленный с левой стопой умершего, обнаруженный под выбитым окном мертвецкой. След обращен пальцами к стене слегка внутрь, глубокий, как бы отпечатавшийся под действием большой тяжести.

4. От окна и двери, огибая угол строения, тянутся следы, как бы от переползания на руках или коленях, с углублениями, похожими на вмятины, остающиеся от коленей. В двух местах хорошо сохранившиеся в спрессованном снегу отпечатки с признаками оттиска кожи (словно бы колено было обнажено).

5. В глубоком снегу среди кустов в направлении ручья, что в 28 метрах от морга, обнаружены единичные кошачьи следы, соответствующие величине лапок сдохшего кота. Следы исчезают, словно бы кот взобрался на один из кустов.

Перейти на страницу:

Все книги серии Детектив и политика

Ступени
Ступени

Следственная бригада Прокуратуры СССР вот уже несколько лет занимается разоблачением взяточничества. Дело, окрещенное «узбекским», своими рамками совпадает с государственными границами державы. При Сталине и Брежневе подобное расследование было бы невозможным.Сегодня почки коррупции обнаружены практически повсюду. Но все равно, многим хочется локализовать вскрытое, обозвав дело «узбекским». Кое-кому хотелось бы переодеть только-только обнаружившуюся систему тотального взяточничества в стеганый халат и цветастую тюбетейку — местные, мол, реалии.Это расследование многим кажется неудобным. Поэтому-то, быть может, и прикрепили к нему, повторим, ярлык «узбекского». Как когда-то стало «узбекским» из «бухарского». А «бухарским» из «музаффаровского». Ведь титулованным мздоимцам нежелательно, чтобы оно превратилось в «московское».

Евгений Юрьевич Додолев , Тельман Хоренович Гдлян

Детективы / Публицистика / Прочие Детективы / Документальное

Похожие книги

1991: измена Родине. Кремль против СССР
1991: измена Родине. Кремль против СССР

«Кто не сожалеет о распаде Советского Союза, у того нет сердца» – слова президента Путина не относятся к героям этой книги, у которых душа болела за Родину и которым за Державу до сих пор обидно. Председатели Совмина и Верховного Совета СССР, министр обороны и высшие генералы КГБ, работники ЦК КПСС, академики, народные артисты – в этом издании собраны свидетельские показания элиты Советского Союза и главных участников «Великой Геополитической Катастрофы» 1991 года, которые предельно откровенно, исповедуясь не перед журналистским диктофоном, а перед собственной совестью, отвечают на главные вопросы нашей истории: Какую роль в развале СССР сыграл КГБ и почему чекисты фактически самоустранились от охраны госбезопасности? Был ли «августовский путч» ГКЧП отчаянной попыткой политиков-государственников спасти Державу – или продуманной провокацией с целью окончательной дискредитации Советской власти? «Надорвался» ли СССР под бременем военных расходов и кто вбил последний гвоздь в гроб социалистической экономики? Наконец, считать ли Горбачева предателем – или просто бездарным, слабым человеком, пустившим под откос великую страну из-за отсутствия политической воли? И прав ли был покойный Виктор Илюхин (интервью которого также включено в эту книгу), возбудивший против Горбачева уголовное дело за измену Родине?

Лев Сирин

Публицистика / История / Образование и наука / Документальное / Романы про измену