Детектив Марк Вентура

На втором этаже, куда привела Вертуру и Марису парадная лестница, располагался большой, ярко освещенный бьющим в западные окна закатным солнцем зал с высоким, потолком и окнами на три стороны — на запад, на море, на восток, вдоль фасада дворца Булле и в парк, на ратушу и Собор, на север. Вдоль боковых окон стояли два просторных и длинных стола, заставленных всевозможными холодными закусками, блюдами с салатами и бутербродами, но вместо стульев, как в монастырской трапезной, или в казарме перед ними стояли скамьи. Вдоль стен, между окон и у подоконников, были устроены стойки для снаряжения, где гости оставляли свои доспехи, поясные сумки и длинные мечи. В зал принесли и знамя, с которым ездили за Оскаром Доццо на рынок, установили его рядом с иконами и распятием в северо-западном углу помещения.

Со стороны моря было раскрыто несколько окон. С улицы веяло свежестью и дымом печных труб, но в самом зале стоял свежий аромат ладана, жасмина и роз: перед иконами густо курилась ароматная смола, а пространства между окон украшали густые гирлянды из свежесрезанных цветов и листьев. При входе в зал, у своего собственного столика расположился оркестр. Музыканты в ярко раскрашенных масках с единственным алым глазом во лбу на пустой белой личине, наигрывали на гитарах, басовой и электрической какую-то ненавязчивую, в стиле минимализма прошлого века, с постоянно повторяющимися аккордами и темами композицию.

Большинство гостей уже расселись за столом, но никто так и не притронулся, ни к напиткам, ни к еде. Все ждали принцессу. Та вошла в зал. С тяжелым ритмичным грохотом своих башмаков проследовала мимо столов и окон, властным взглядом королевы окинула гостей — в зале собралось не меньше сотни человек, и жестом приказала Вертуре и Марисе сесть неподалеку от своего кресла, что стояло спинкой к распятию и иконам у северного, торцевого окна помещения. По левую руку от принцессы заняли места Фарканто и рыжая Лиза, по правую возвысился, деловито сложил руки на груди, граф Прицци. Рядом с ним занял место высокий бородатый светловолосый уже немолодой кавалер с открытым суровым лицом, как тихо пояснила Мариса — барон Марк Тинвег, майор Лилового клуба и ближайший сподвижник и друг графа Прицци. Из знакомых Вертуры тут также были Пескин, капитан Галько, сэр Порре, князь Мунзе и другие рыцари с которыми он уже успел свести знакомство за последние дни. Кавалеры с лиловыми бантами и лентами и их спутницы расположились за, западным столом по правую руку от принцессы. Художник Давид Гармазон с Эллой, другие столичные гости и горожане, а также те жандармы и кавалеры, кто не состоял в клубе, за восточным, по левую.

Граф Прицци обернулся к принцессе. Та обвела зал быстрым взглядом и согласно кивнула. Граф позвонил в колокольчик. Оркестр притих. Рыцари вставали, с грохотом отодвигали скамьи, звенели шпорами, обращали взоры в сторону икон, размашисто и грозно осеняли себя крестными знамениями. Встали и музыканты, предупредительно сняли маски и отложили свои инструменты. Пажи и фрейлины выстроились вдоль стен и окон, крестились со всеми. Со слегка недоумевающими и смущенными столь торжественной церемонией взглядами следом за хозяевами вставали и непривычнее к молитве перед едой гости из Столицы. Кто-то что-то шепнул и улыбнулся, но на него бросили пристальный, угрожающий взгляд и шутник притих. Когда все были на ногах, и воцарилась полная, ничем не нарушаемая тишина, принцесса Вероника сняла правую перчатку, сложила троеперстно руку и, развернувшись к иконам, приклонив голову, чинно перекрестилась.

— Отче наш, сущий на небесах, да святится имя твое… — гулким размеренным речитативом, как перед боем, начал читать молитву граф Прицци. И когда он закончил, все подняли руки, снова перекрестились и произнесли «Аминь».

— Господи, благослови дары земные, от которых по великой милости твоей вкушать будем — объявил граф и благословил стол.

Пара человек из гостей, кто был уже пьян, опрометчиво посчитав, что можно садиться есть, загромыхали скамьями, но им неодобрительно шепнули, кто-то положил руку на эфес меча и они в смущении вскочили от скамеек и испуганно замерли над столом.

По счастью не совершив с пьяных глаз ту же ошибку, остался стоять и детектив. Также поступила и ставшая внезапно такой же гордой, молчаливой и торжественной как остальные рыцари и их женщины и Мариса. Краем глаза поглядывая на Вертуру, что хоть и не знал чина, но старался следовать за всеми, она протянула руку, коснулась его пальцев, одобрительно пожала их, и ему показалось, что неимоверная сила, что объединяла и держала всех собравшихся сегодня в этой зале людей, прошла через это прикосновение, наполнила его сердце чувством чего-то очень важного, могущественного и ответственного что сейчас ощущал каждый из присутствующих здесь.